Как устроена Вселенная Воннегута

WeekendКультура

Усмешка выжившего

Как устроена Вселенная Воннегута

Текст: Юрий Сапрыкин

Курт Воннегут. «Без названия», 1980

11ноября исполняется 100 лет со дня рождения Курта Воннегута — американского писателя, автора «Бойни номер пять», «Колыбели для кошки» и еще дюжины романов, которые с равным успехом можно назвать фантастическими, сатирическими и философскими. Воннегут постоянно возвращается в одни и те же места и задает одни и те же вопросы, он настаивает на том, что жизнь бессмысленна, а судьба заранее предопределена — но все это заслуживает лишь грустной усмешки.

Для советского читателя Воннегут — наверное, самый близко знакомый из американских писателей эпохи Холодной войны: его новые романы (в блистательных переводах Риты Райт-Ковалевой) оперативно публиковала «Иностранка», официозная критика хвалила его за симпатии к социалистическим идеям и антивоенный пафос, обычный читатель ценил отточенный юмор и фантастические допущения, на которых строятся воннегутовские романы. Действие его книг происходит в разное время, а иногда на разных планетах, но все они складываются в цельную вселенную, объединенную сквозными персонажами, темами, географическими точками и взглядом на мир. Повторяющиеся локации и проблемы напрямую связаны с событиями биографии самого Воннегута — он пережил раннюю смерть родителей и стал свидетелем жестокой бомбардировки Дрездена.

Мир, каким его видит Воннегут, не зависит от наших надежд и сожалений, и вот как этот мир устроен.

Наука и техника

— Он еще сказал, что наука когда-нибудь откроет основную тайну жизни,— вмешался бармен, потом почесал затылок и нахмурился: — Что-то я читал на днях в газете, будто нашли, в чем секрет, вы не помните?
— Не помню,— пробормотал я.
— А я читала,— сказала Сандра,— позавчера, что ли.
— Ну, и в чем же тайна жизни? — спросил я.
— Забыла,— сказала Сандра.
— Протеин,— заявил бармен,— чего-то они там нашли в этом самом протеине.
— Ага,— сказала Сандра,— верно. («Колыбель для кошки»)

До того как заняться литературой, Воннегут без особого успеха промаялся три года на химфаке Корнеллского университета; позже студенческая газета Cornell Chronicle напишет: «отвращение Воннегута к химии оказалось благом для американской литературы». Старший брат Бернард оказался более удачлив в науках. «Его специальность — что-то сложное, связанное с облаками,— цитирует Воннегута переводчица Рита Райт-Ковалева в эссе „Канарейка в шахте".— Недавно брат очень огорчился, узнав, что этими искусственными облаками во время войны во Вьетнаме вытравляли урожаи на полях».

В текстах Воннегута прописано с полдюжины сценариев гибели человечества — и за массовыми смертями и тотальными разрушениями всегда маячит фигура витающего в облаках гения, этакого Паганеля с сачком, способного прихлопнуть все живое по чистой рассеянности. Кажется, протагонист-ученый в текстах Воннегута всего однажды вспоминает об этическом измерении науки: герой его первого опубликованного рассказа «Эффект Барнхауза», открывший разрушительную энергию «психодинамизма», уговаривает военных применить ее в мирных целях — а после сбегает, чтобы уничтожить силой мысли все мировые запасы оружия.

Для воннегутовской Вселенной это скорее исключение; более типичный пример — доктор Фрэнк Хониккер из «Колыбели для кошки». Один из отцов атомной бомбы, он замкнут в своей страсти к познанию, даже предмет этой страсти ему безразличен — это могут быть черепахи, или расщепление атома, или что угодно еще. «Люди не могли его задеть, потому что людьми он не интересовался». Человечество в «Колыбели» гибнет от изобретенного Хониккером «льда-девять», мгновенно замораживающего все, с чем соприкасаются его кристаллы: супервещество придумано в ответ на сетования некоего генерала, чья техника вязнет в болотах. Узконаправленный ум ковыряется в шестеренках Вселенной, не думая о последствиях,— и при таком подходе они всегда оказываются чудовищны: как говорит Воннегут в интервью журналу Playboy 1973 года, «это закон жизни: если вы открыли что-то, что может быть использовано против людей, оно будет использовано против людей».

Прототип Хониккера — Ирвинг Ленгмюр, нобелевский лауреат по химии, в чьей метеорологической лаборатории работал брат Воннегута. Ленгмюр, занимавшийся физикой плазмы (и предложивший сам термин «плазма» для обозначения четвертого состояния вещества), к 1940-м годам внезапно увлекся управлением погодой. Именно ему принадлежит идея рассеивать облака, разбрасывая над ними сухой лед. Однако самый масштабный его эксперимент — попытка управлять тропическими штормами — проваливается, а после смерти Ленгмюра его лаборатория по заказу военных занимается тем, что вызывает тропические ливни над позициями вьетнамских партизан: что может быть использовано, будет использовано.

В текстах Воннегута неоднократно возникает город Илиум, индустриальный центр общенационального масштаба. В этом населенном пункте можно опознать город Скенектади, штат Нью-Йорк, где Воннегут после войны, как сказали бы сегодня, «занимался коммуникациями» для корпорации General Electric. В Илиуме происходит действие его первого романа «Механическое пианино», и главное зло здесь — уже не оторвавшаяся от жизни наука, а выпущенные на волю технологии, вообще технологический склад ума. По итогам очередной мировой войны, где Америка побеждает благодаря беспилотникам и высокоточным боеприпасам, высшую государственную власть получают инженеры — главные архитекторы победы. Они переводят экономику и повседневную жизнь под управление «искусственного интеллекта» (Воннегут не употребляет именно этот термин, но смысл примерно таков): единый электронный мегамозг контролирует, сколько нужно произвести товаров и как их распределить. Вся карьера, власть и привилегии сосредоточены в руках гигантской корпорации, создающей алгоритмы для ИИ, остальные профессии постепенно заменяет машинный труд, а их обладатели переселяются в депрессивные гетто и живут на «безусловный базовый доход».

Потерявшееся в тени следующих, более сильных и успешных книг, «Пианино» еще в 1952 году довольно достоверно описывает контуры «четвертой промышленной революции» — материализующегося на наших глазах нового мира, которым управляют алгоритмы и большие данные; прямым следствием этого процесса, по Воннегуту, будет социальный взрыв, грозящий уничтожить всю цивилизацию: люди, которых эта цивилизация выкинула на обочину жизни и лишила достоинства, будут пытаться его вернуть, пусть даже ценой крушения комфортабельного мира курьерских доставок и удаленных работ. Там, где революционеры прошлого испытывали ненависть к богатым, бунтари 2.0 будут ненавидеть умных — цифровых визионеров, «умных в определенном и сверху утвержденном направлении». Там, где наука и технологии лишают людей всего человеческого, грозя либо ядерной катастрофой, либо пандемией смертельного вируса, либо — в лучшем случае — статусом винтика гигантской алгоритмической машины, революционной идеологией становится луддизм.

Что до Воннегута-старшего, на закате карьеры с ним случилась история вполне в духе Воннегута-младшего: в 1997 году он был удостоен Шнобелевской премии за статью «Унос цыплят как мера скорости ветра при торнадо».

Богатые и бедные

«История учит нас одному, и только одному: раздавать деньги и вредно и бессмысленно. Бедняки становятся нытиками, оттого что им всего мало, а те, кто раздает деньги, сами становятся неотличимы от этих полунищих нытиков» («Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер»)

Собирательный образ бизнесмена из книг Воннегута похож на карикатуру в журнале «Крокодил»: раздувшийся от собственной важности, абсурдно сорящий деньгами (как правило, полученными по наследству) ничтожный богач. «Малаки Констант спал мертвецким сном пьяницы, лежа в сточном желобе своего плавательного бассейна... Констант был в вечернем костюме: зеленовато-голубые шорты и смокинг из золотой парчи... Ветерок открыл дно бассейна, усеянное битым стеклом, вишневыми косточками, спиральками лимонной кожуры, „почками" пейотля, апельсиновыми дольками, консервированными оливками, маринованным луком. Среди мусора валялся телевизор, шприц и обломки белого рояля».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ai-Da ИИ Ai-Da ИИ

Робот-вундеркинд или пустышка

Weekend
Как три школьника Дурова обманули: история об эксплойте в Telegram на миллионы долларов Как три школьника Дурова обманули: история об эксплойте в Telegram на миллионы долларов

Рассказываем о самом громком ограблении Павла Дурова

Maxim
От «коробочек» — к нелинейной архитектуре От «коробочек» — к нелинейной архитектуре

Как может выглядеть архитектура XXI века?

Монокль
«Я пыталась откреститься от своей нерусскости»: (не)вымышленная история молодой тувинки, переехавшей в Москву «Я пыталась откреститься от своей нерусскости»: (не)вымышленная история молодой тувинки, переехавшей в Москву

Каково это — ощущать себя чужим в родной стране? Отрывок из сборника «Сообщники»

Psychologies
Ксения Хаирова Ксения Хаирова

О Валентине Талызиной, актрисе поистине уникальной

Караван историй
9 самых популярных видов маникюра: уход, лечение и нейл-арт 9 самых популярных видов маникюра: уход, лечение и нейл-арт

Рассказываем об основных профессиональных видах ухода за ногтями

РБК
Джонатан Уэллс: «Слабак». Автофикшн о токсичной маскулинности Джонатан Уэллс: «Слабак». Автофикшн о токсичной маскулинности

«Слабак» — автофикшн о силе слепой и всепоглощающей отцовской любви

СНОБ
Где жить в Белграде: гид по районам Где жить в Белграде: гид по районам

Про город, в котором вам будут по-настоящему рады

VC.RU
Илья Пантелеев: Как выстроить непрерывность бизнеса в эпоху «черных лебедей» Илья Пантелеев: Как выстроить непрерывность бизнеса в эпоху «черных лебедей»

Как обеспечить непрерывность процессов в условиях неопределенности?

РБК
Футболисты, которых казнили и сажали за проигрыш Футболисты, которых казнили и сажали за проигрыш

Даже футбол не везде безопасен, иногда за него можно поплатиться жизнью

Maxim
Неправильный прикус, морщины на лбу Неправильный прикус, морщины на лбу

Неочевидные бьюти-дефекты из-за плоскостопия

Лиза
Груз прошлого: что следует понимать под имперским и колониальным мышлением Груз прошлого: что следует понимать под имперским и колониальным мышлением

Что такое имперское и колониальное мышление? Как оно проявляется?

Forbes
Есть в комнате, пить из горлышка и еще 5 неряшливых привычек, которые вредят здоровью Есть в комнате, пить из горлышка и еще 5 неряшливых привычек, которые вредят здоровью

Если вы бунтуете против гигиенических норм — не удивляйтесь, если заболеете

Psychologies
Одна вокруг света: дорога в никуда и рассвет в джунглях Одна вокруг света: дорога в никуда и рассвет в джунглях

192-я серия о кругосветном путешествии москвички Ирины Сидоренко: Манаус

Forbes
Мужская безалаберность в сексе Мужская безалаберность в сексе

Почему престолонаследие идет по мужской линии?

СНОБ
«У меня не оставалось веры в будущее»: рассказ психолога о победе над депрессией «У меня не оставалось веры в будущее»: рассказ психолога о победе над депрессией

Честная личная история борьбы с депрессией и пошаговый план выздоровления

Psychologies
«Муж кричал дочери: „Отвернись!“ и продолжал меня резать»: история покалеченной визажистки из Алматы — от первого лица «Муж кричал дочери: „Отвернись!“ и продолжал меня резать»: история покалеченной визажистки из Алматы — от первого лица

27-летняя Ирина Веденяпина пережила домашнее насилие

Psychologies
Виктория Токарева: «Внутренний голос» Виктория Токарева: «Внутренний голос»

Отрывок из сборника рассказов о людях, их страстях и чувствах

СНОБ
Как в СССР копировали автомобили капиталистического автопрома: не хуже оригинала Как в СССР копировали автомобили капиталистического автопрома: не хуже оригинала

Автопром в Советском Союзе всегда был как хромая лошадь

ТехИнсайдер
Новости, думскроллинг и холодная вода: как мы получаем травму свидетеля Новости, думскроллинг и холодная вода: как мы получаем травму свидетеля

Отрывок из книги «Травма свидетеля» — как справляться с тяжелыми новостями

Forbes
Краски Кольского Краски Кольского

Зимой Кольский полуостров обретает удивительные краски природы

Отдых в России
Ученые доказали: зимой нужно работать меньше, а переработки опасны для здоровья Ученые доказали: зимой нужно работать меньше, а переработки опасны для здоровья

Почему зимой рабочий день должен быть короче

ТехИнсайдер
Ирада Берг: «Соntione-Встреча». Путь художника Ирада Берг: «Соntione-Встреча». Путь художника

Отрывок из книги «Соntione-Встреча» о нашей зависимости от случайностей

СНОБ
«Все молодцы, кроме меня»: как синдром упущенной выгоды портит нам жизнь «Все молодцы, кроме меня»: как синдром упущенной выгоды портит нам жизнь

У тебя бывало ощущение, что все, кроме тебя, живут насыщенной?

VOICE
Уик-энд в окрестностях Твери Уик-энд в окрестностях Твери

5 нетривиальных мест в окрестностях Твери

Лиза
Постоянно заняты? 3 признака токсичного трудоголизма (и что с этим делать) Постоянно заняты? 3 признака токсичного трудоголизма (и что с этим делать)

Зачем вам быть занятыми на самом деле?

Inc.
Ждет ли нас массовое вымирание и что станет с планетой после него? Ждет ли нас массовое вымирание и что станет с планетой после него?

Грозит ли человечеству вымирание?

ТехИнсайдер
Покупаете кофе навынос? Ученые рассказали, почему это опасно для здоровья Покупаете кофе навынос? Ученые рассказали, почему это опасно для здоровья

Кофе навынос с утра пораньше дарит человеку не только заряд бодрости

Psychologies
Теория заговора: современные гаджеты в старинных произведениях искусства Теория заговора: современные гаджеты в старинных произведениях искусства

Картины, на которых есть предметы, похожие на смартфоны и планшеты

Maxim
Переключать код: как помочь детям освоить новый язык и сохранить русский в эмиграции Переключать код: как помочь детям освоить новый язык и сохранить русский в эмиграции

О трудностях и возможностях языковой адаптации в эмиграции

Forbes
Открыть в приложении