Новые книги о теории кино
Выбор Игоря Гулина
Бела Балаж «Видимый человек, или Культура кино»
Ad Marginem Press
Перевод Анна Кацура
Бела Балаж — прозаик, поэт, мыслитель, кинотеоретик и сценарист, убежденный марксист, но немного и метафизик, в одинаковой мере вписанный в родную венгерскую, немецкую и советскую культуры. Его написанный по-немецки «Видимый человек» был, в общем, первой серьезной книгой о теории кино. В 1924 году, когда вышла книга, авангард еще только зарождался и идея, что кинематограф — не развлечение для нищих духом, не любопытный симптом массового общества, а высокое искусство, достойное самого пристального внимания интеллектуалов, была по-настоящему новой. По мысли Балажа, кино (речь, разумеется, о немом кино) преодолевает вавилонское смешение языков, служит средством воссоединения человечества. Помимо того, оно дает человеку новое знание — делает его видимым самому себе. Это не просто пафосная абстракция: Балаж выводит ее из остроумного анализа кинематографических средств, прежде всего — крупного плана. Кино впервые позволяет увидеть жизнь лица, тела, вещи. Оно преодолевает отчуждающую абстракцию слов, условность литературы и живописи. Индустриальная природа этого медиума находится с этой миссией откровения в сложных отношениях. Кинематограф, безусловно, порождение капитализма, но, по Балажу, он обладает едва ли не революционным потенциалом обновления мира.
Зигфрид Кракауэр «Теория кино»
Ad Marginem Press
Перевод Д.Ф. Соколова, Ольга Улыбышева
Немецкий социолог и теоретик культуры Зигфрид Кракауэр, автор знаменитого эссе «Орнамент массы», бежал от нацистов сначала во Францию, потом в Америку и там на протяжении долгих лет писал свою «Теорию кино». По-английски она вышла в 1960 году. В 1974-м в СССР появился сокращенный перевод. Теперь том Кракауэра впервые издан по-русски в полном объеме. Это — книга одной идеи. Особенность кинематографа в сравнении с другими искусствами: он способен улавливать материальный мир как он есть, показывать действия и положения, «обмениваться рукопожатиями с реальностью». Соответственно, поистине кинематографичны только те фильмы, в которых раскрывается эта реалистическая установка. Кракауэр терпеть не может немецкий экспрессионизм, с недоверием относится к французскому авангарду и советскому революционному кино, находит отдельные достоинства у Хичкока и Бергмана, а вершиной киноискусства, разумеется, считает итальянский неореализм. За этой системой вкусов кроется философский проект. Человечество оторвано от мира вследствие распада традиционных верований и торжества абстрактного мышления, навязанного современной наукой. Ему нужно вернуть чувство обладания реальностью. Тут-то и может помочь