Волнение. Фрагмент пьесы
Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем отрывок пьесы «Волнение» Ивана Вырыпаева — режиссера, актера, сценариста, продюсера и одного из самых востребованных в России драматургов. К открытию нового театрального сезона 2019-2020 был переиздан двухтомник его пьес, куда вошла и новая пьеса «Волнение», специально написанная к дню рождения Алисы Фрейндлих и столетнему юбилею БДТ имени Г.А. Товстоногова.
НАТАЛИ. Пожалуйста, располагайтесь, мама сейчас придет. Она попросила дать ей еще десять минут.
КШИШТОФ. Большое спасибо. Как здесь мило! Я так понимаю, что именно тут миссис Рихте создает свои великие произведения?
Звучит приятный и заботливый мужской голос Ведущего.
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Польский журналист Кшиштоф Зелинский приехал в Нью-Йорк, чтобы взять интервью у всемирно известной писательницы Ульи Рихте.
НАТАЛИ. Вообще-то, мама все свои книги пишет либо в кафе, либо в аэропорту.
КШИШТОФ. О! Спасибо за такую важную деталь! Обязательно поговорю с миссис Рихте и об этом.
Пауза.
СТИВ. Я прошу вас понять одну вещь, Кшиштоф, — Улья очень застенчива. Она глубокий интроверт. И ее очень часто тошнит, когда она дает интервью.
КШИШТОФ. Я постараюсь учесть и это, мистер Ракун.
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Кшиштоф немного волнуется, потому что он потратил почти год, чтобы добиться согласия Ульи Рихте на интервью.
СТИВ. Как вы знаете, Улья Рихте дает интервью очень редко, только когда выходит ее новая книга и только самым престижным мировым изданиям, таким как New Yorker или Rolling Stone. Но поскольку эта ее книга связана с Польшей, то все мы понимаем необходимость интервью для польского издания. Так что большое спасибо, мистер Зелинский, за ваше настойчивое желание поговорить с нашей Ульей.
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Стив Ракун является литературным агентом Ульи Рихте, и поэтому он ведет себя с подчеркнутой важностью. Ему очень важно, чтобы польский журналист испытывал трепет и уважение к знаменитой писательнице и одновременно ощущал чувство бесконечной благодарности к нему, Стиву Ракуну, за то, что он предоставил польскому журналисту такую возможность.
КШИШТОФ. Да что вы! Это я бесконечно благодарен вам, мистер Ракун, за предоставленную возможность. Нет нужды говорить о том, какой я испытываю трепет и уважение к миссис Рихте.
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Кажется, Кшиштоф забыл поблагодарить дочь миссис Рихте Натали Блуменштайн, а ведь это именно ей удалось уговорить свою мать дать интервью польскому изданию.
СТИВ. Ну и конечно, прежде всего нам нужно поблагодарить нашу несравненную Натали. Ведь это именно ей удалось уговорить нашу Улью дать это интервью.
КШИШТОФ. Ну конечно! Я вам так благодарен, Натали, что….
НАТАЛИ. Ладно, нам это нужно не меньше, чем вам. Польское издательство заплатило за права довольно приличную сумму, честно говоря, даже удивительно, что в такой маленькой бедной стране способны столько заплатить.
КШИШТОФ. Наверное, потому что это книга о Польше. И потому что мы, поляки, гордимся своей знаменитой соотечественницей.
НАТАЛИ. Кстати, будьте осторожны с вопросами про Польшу. Моя мать никогда и нигде не упоминает о том, что у нее польские корни. Поэтому ни в коем случае не разговаривайте с ней как с полькой. Для мира она Улья Рихте — американская писательница немецкого происхождения, живущая в Нью-Йорке.
Фотограф Майкл фотографирует Натали.
НАТАЛИ. Он что, так и будет щелкать своим аппаратом у нас под носом?!
СТИВ. К сожалению, другого варианта нет. Улья ни за что не согласится на отдельную фотосессию, тем более для польского издания.
НАТАЛИ (обращаясь к фотографу). А вы что, тоже из Польши?
МАЙКЛ. А какая разница?
СТИВ. Нет, что ты! Майкл из Нью-Йорка. Он работает для самых престижных изданий, таких как Esquire, например. Несколько лет назад он даже делал обложку для Time! Да, Майкл?
МАЙКЛ. Послушайте, какая разница? Вы не могли бы быть немного повежливее?!
НАТАЛИ. Я не вежлива?!
МАЙКЛ. Я здесь делаю свою работу, ок?
НАТАЛИ. Ок. Конечно, — ок.
Натали приносит несколько бутылок воды и два стакана, расставляет их на стеклянном столике перед диваном.
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Натали серьезно переживает за то, как все пройдет, потому что знает, какой непростой характер у ее знаменитой мамы. А это интервью действительно очень, очень важно для всей их семьи.
КШИШТОФ. Может быть, вы сейчас еще раз скажете то, о чем я категорически не должен спрашивать?
СТИВ. Ну что вы, Кшиштоф! Мы в Нью-Йорке, самом демократическом городе мира. Ваше право спрашивать, о чем вы хотите. Разумеется, выказывая уважение. Запретных тем нет. Я бы только настоятельно не рекомендовал вам касаться трех вещей. Первое, как уже и сказала Натали, не намекайте Улье на ее польское происхождение и не вспоминайте о том, что она родилась в Кракове во время фашистской оккупации. Второе — не вспоминайте того скандального случая два года назад, когда после выхода ее романа «Кровь» Улью обвинили в антисемитизме и даже лишили номинации на Нобелевскую премию, и третье — ни в коем случае не спрашивайте Улью об ее немецком отце. Все остальное — добро пожаловать!
ГОЛОС ВЕДУЩЕГО. Стив так же, как и Натали, очень волнуется за то, как все пройдет. Он знает, что это интервью польскому изданию очень, очень важно для Ульи Рихте.