Город, которого нет
Город-звезда, город-линия, город-учебник, город – трудовая коммуна… Какими только не представлялись идеальные города мыслителям разных эпох
Лучшее место в христианской вселенной, рай, в Ветхом Завете выглядит как сад, а в Новом Завете – уже как город, Новый Иерусалим Откровения Иоанна Богослова. И сад, и город, то есть огражденное, культивируемое пространство, освоенное людьми и предназначенное для них. Город – наиболее сложная и совершенная форма человеческого общежития, известная цивилизации, и в своей наивысшей ипостаси он выглядит как самое подходящее место для лучшей версии человечества. Но возможно ли создать совершенное место для жизни людей здесь, в мире дольнем? Идеальный город, но земной – философы и архитекторы пытались представить его не одно столетие.
Античность: гипподамова сетка
Еще в Древнем мире люди задумывались о соответствии планировки и зонирования городов устройству общества и об их влиянии на него. Гипподам Милетский – древнегреческий архитектор, живший в V веке до н. э., предложил универсальный план городской застройки, прозванный «гипподамовой сеткой». Центром была площадь, которую окружали пересекающиеся под прямым углом улицы, образовывавшие жилые кварталы. Такая «сетка» встречается в поселениях гораздо старше Гипподама, но архитектор прославился еще и размышлениями, как упорядочить не только улицы, но и социальную структуру в городе. Согласно его воззрениям, оптимальная численность населения – 10 тысяч человек. Общество должно делиться на три группы без ярко выраженной иерархии – ремесленники, земледельцы и воины.
Платону, который архитектором не был и только теоретизировал о внешнем виде и устройстве идеального города, нравилась планировка в виде концентрических кругов, ведь круг – это совершенная геометрическая фигура, и сама вселенная сферична. Город правильной формы, построенный и поделенный с использованием сакральных чисел, соответствует законам мировой гармонии. В центре торговая площадь – агора, вокруг святилища, затем административные здания. Жилые дома расположены так, чтобы весь город представлял собой одну сплошную стену. «Приятно было бы видеть город, имеющий облик единого дома; к тому же, его, весь в целом, было бы чрезвычайно легко охранять и таким образом сберечь», – отмечал Платон в диалоге «Законы». Горожане, скромные и честные труженики, владеют в нем равными участками земли. В другом произведении философ рассказывал о столице мифической Атлантиды, городе, который бог Посейдон построил с такой же концентрической планировкой. Остров, где жила его возлюбленная, бог окружил двумя земляными и тремя водяными кольцами, которые их потомки застроили дворцами, мостами и святилищами.
Тысячу лет спустя градостроительная утопия Платона заметно повлияет на мыслителей итальянского Ренессанса, которым будет очень близка мысль философа: «Ни в коем случае не станет процветать государство, если его не начертят художники по божественному образцу».
Эпоха возрождения: гармония многоугольников
В эпоху Ренессанса первым значительным трудом о градостроительстве стала книга Леона Баттисты Альберти «Десять книг о зодчестве», написанная в 1450-е годы. В ней Альберти, опытный зодчий, дает разные рекомендации, из которых вырисовывается образ идеального города. Он должен благотворно воздействовать на здоровье и душевные качества его обитателей. Архитектор мыслит целыми городскими ансамблями, в противовес средневековой хаотической застройке. Общественные здания формируют центр, а ремесленные производства с их шумом и неприятными запахами отодвинуты на периферию.
Мода на труды об идеальных городах в Италии, вероятно, началась с трактата середины XV века «Об архитектуре», написанного Антонио ди Пьетро Аверулино по прозванию Филарете. Над книгой этот архитектор и скульптор работал в Милане, при дворе герцога Франческо Сфорца. Трактат написан как фантастический роман о возведении идеального города Сфорцинды (созвучие с фамилией герцога неслучайно). Он должен иметь форму правильной восьмиконечной звезды; на внешних углах располагались бы башни, на внутренних – ворота. В центре – площадь с кафедральным собором и дворцом правителя; вокруг – административные здания и торговые площади. В Сфорцинде было бы все, что нужно: рынки, церкви, школы, таможня, тюрьма, больница... Филарете также описал специфическое учреждение – дом Порока и Добродетели, в одной части которого были бы бани, бордели и притоны, в другой – нечто вроде центра наук, искусств и ремесел. Филарете была особенно важна символическая составляющая пространства, неслучайно он подробно рассказывал о знамениях в дни основания Сфорцинды, а воображаемые улицы и здания заполнял живописными и скульптурными аллегориями.