Большая игра
Битва молодого и симпатичного шахматиста из Крыма Сергея Карякина с Магнусом Карлсеном за корону заставила весь мир следить за шахматной доской, как во времена Карпова и Каспарова. Его программа на ближайшую пятилетку: сделать шахматы популярнее футбола и стать суперзвездой.
«Умным быть модно», — подмигивает мне двадцатисемилетний Сергей Карякин, и в устах вице-чемпиона мира по классическим шахматам и чемпиона по блицу избитая глянцевая мантра обретает свежесть и остроту. Пока другие спортивные звезды теряют спонсоров из-за допинг-скандалов и не слишком успешных выступлений, Карякин сегодня везде: в аэропортах рекламирует банк и брокерскую контору, в кинотеатрах катит за рулем «мерседеса», а на автобусных остановках продвигает семейные ценности в рамках социальной рекламы отечественного Союза отцов. «В отличие от футбола и хоккея в шахматах не нужны большие вложения, а рекламу можно получить отличную», — говорит Сергей, твердо намеренный развенчать стереотип про шахматистов как скучных или одержимых паранойей ботаников.
Первая победа уже одержана. Матч за звание чемпиона мира между норвежцем Магнусом Карлсеном и россиянином Карякиным посмотрело сто миллионов человек — это в два раза больше зрителей, чем было у предыдущего боя за шахматную корону — между Карлсеном и индийцем Вишванатаном Анандом. И в три раза больше, чем аудитория открытия Олимпиады в Сочи.
Сто миллионов — рекорд для шахмат, ставший возможным благодаря высоким технологиям: за матчем можно было следить онлайн, приложение в телефоне объясняло суть каждого хода и обрисовывало перспективы соперников, а очки виртуальной реальности позволяли почувствовать себя прямо у доски. Но все-таки секрет успеха не в технологиях, а в игроках: бывшие вундеркинды, Карлсен и Карякин стали самыми молодыми финалистами чемпионата мира и символами новой компьютерной эры шахмат.
«Я, скорее, еще то, последнее докомпьютерное поколение, — Сергей, улыбаясь, наливает мне зеленого чая. — Я только в девять лет стал с компьютером играть, сегодня дети делают это раньше. И машины в моем детстве были слабее, так что мы с ними совершенствовались параллельно. Да, за эти двадцать лет шахматы радикально изменились. Современные шахматисты строже относятся и к себе, и к игре, они гораздо более профессиональные, потому что конкуренция огромна. Раньше гроссмейстеры могли совмещать спорт со второй профессией, как пианист Марк Тайманов. Могли небрежно относиться к занятиям, пить, курить и вообще играть более расслабленно. Например, перед матчем Таль — Ботвинник секунданты специально обкуривали некурящего Ботвинника, чтобы дым Таля его потом не отвлекал. Если прежде шахматные новинки изобретали два-три человека в мире, как Карпов и Каспаров, то сейчас даже новичок вместе с компьютером может придумать прием, которого не знает чемпион».