В защиту торгашей и спекулянтов: воспринимают ли россияне бизнесменов как жуликов?
В своем мартовском интервью Владимир Путин напомнил, что многие в России воспринимают малый бизнес как жуликов. Насколько это правда, и вредно ли преобладание торговли в малом бизнесе?
Поводом для этого текста стали два события. Первое из них произошло еще в октябре, когда Росстат обсуждал методологию учета малого и среднего бизнеса и то, почему у нас его мало по сравнению с другими странами. Второе — недавнее интервью президента Владимира Путина, сказавшего: «Под этим [воспринимать бизнесменов как жуликов] есть определенные основания, вы понимаете?» Логика высказывания президента состояла, очевидно, в том, что в прошлом в России тот же малый и средний бизнес (МСБ) был «в основном торговлей», а значит, как кажется, не создавал добавленную стоимость в экономике. Надо отметить, что президент в том же интервью прямо говорит, что сейчас ситуация другая и что государство с крупными компаниями стараются делать все для привлечения малого бизнеса в тендеры, таким образом развивая сектор.
Что касается восприятия МСБ «как жуликов», возникает вопрос: насколько россияне на самом деле хорошо или плохо относятся к предпринимателям? Опрос ВЦИОМ 2019 года показывает, что относятся с неожиданным уважением. Около 89% положительно оценивают этот вид деятельности, и всего 6% — отрицательно. Более того, целых 25% хотели бы заняться своим бизнесом. На фоне пандемии коронавируса и постепенного сдвига части услуг онлайн это замечательно, и есть надежда, что фриланс будет развиваться.
Согласно данным исследования Global Entrepreneurship Monitor, проведенного в 2019 году, у нас в создании новых компаний участвует 9,3% населения, при том что в Китае этот показатель составляет 8,7%, а в Индии — 15%. Если же сравнить с Италией или Польшей, там всего 4-5%! Это означает, что мы, возможно, существенно недооцениваем предпринимательский потенциал России.
Отчет Росстата оказался весьма обсуждаемым в конце 2019 — по той причине, что в России слишком мал вклад МСБ в ВВП. Однако основная проблема для прямых международных сравнений заключается в разнице методологий. Как напоминает отчет ОЭСР, не существует единого определения МСБ. Например, Росстат считает МСБ все компании размером менее 250 человек и с оборотом менее 2 млрд рублей, а в других странах, таких как Чили, могут учитывать только данные по микрокомпаниям с не более чем 10 сотрудниками. Тем не менее, можно попробовать сопоставить по разным странам компании с количеством сотрудников не более 249 человек, что и делает ОЭСР. В таком сравнении оказывается, что Россия все же позади почти всех стран — с нашей примерно 20%-й долей МСБ и в ВВП, и в занятости. На графике ниже по горизонтальной оси показана доля МСБ в добавленной стоимости, а по вертикальной — доля в занятости в отдельной стране (речь идет лишь о секторе обрабатывающей промышленности). Возникает впечатление, что мы отстаем, даже если проигнорировать разницу в определениях.