Триумф популизма. Станет ли бразильский президент новым Трампом
«Правый поворот» в Бразилии олицетворяет победитель завершившейся избирательной кампании — Жаир Болсонару. Яркий представитель правого популизма, он выступает с эпатажными заявлениями. Но Бразилия — страна с традиционно слабой центральной властью и крайне нестабильной партийной системой
Крупнейшие событие политической жизни Южной Америки — президентские выборы в Бразилии — наконец-то закончилось. Кампания, привлекшая к себе немалый интерес во всем мире, завершилась предсказуемой победой Жаира Болсонару, на которого в сентябре даже совершалось вполне серьезное покушение, приведшее его на несколько недель на больничную койку.
Прежде чем разобрать конкретику избирательного марафона, напомним, что Бразилия — это давным-давно не страна «где много-много диких обезьян», а пятая в мире по территории и шестая по численности населения. В Бразилии проживает 211 млн — это в 1,4 раза больше, чем россиян. По объему ВВП Бразилия занимает восьмое место в мире и превосходит, например, Великобританию, Францию или Южную Корею. Первые десять лет XXI века бразильская экономика росла в среднем на 5% в год. Бразилия — не только крупнейший поставщик кофе на мировой рынок, но и самолетов «Эмбраэр», т.е. один из немногих суверенных производителей авиатехники. У нее есть атомные и ракетные программы. Вообще, в Западном полушарии Бразилия — важнейшая страна после США.
В политическом плане последние лет пятнадцать Бразилия хотя и не лидировала, но находилась в центре внимания. «Левый поворот» в Латинской Америке не обошел и ее стороной. Только, в отличие от Венесуэлы (и, отчасти, Боливии и Эквадора) к власти в 2002 году в ней пришел не радикал, нацеленный на резкий разрыв с прошлым, а Лула да Сильва. Он породил большие надежды на важные социальные изменения не путем резкой встряски, а мирных реформ. Все восемь лет его правления отношение к Луле было весьма благожелательным. Его противопоставляли «плохому парню« Уго Чавесу как образец для подражания: бразилец показал миру, каким должен быть социализм XXI века. Его преемница Дильма Русеф также порождала энтузиазм — и продолжением политики Лулы, и как первая женщина-президент.