Каменный цветок
Наиля Аскер-заде — рекордсмен отечественного телевидения по числу интервью с форбсами. Но обсуждают ее не только поэтому. Самая татлеровская ведущая страны впервые рассказывает о себе и отвечает Ксении Соловьёвой почти на все вопросы
«И часто у вас так?» — Наиля Аскер-заде скатывается с песчаной дюны прямо на фотографа Данила Головкина. На Наиле длинное черное платье Ralph Lauren, резиновые сапоги Hunter и шерстяной плед. На улице плюс двенадцать, вот-вот начнется дождь. Мы снимаем в Дзержинском карьере — прославленном подмосковном курорте между Люберцами и Лыткарино. Путеводители сообщают, что мелкий белый песок здесь не абы какой, а юрского периода. Чистый Дубай, особенно если за кадром остаются подступающие к юрскому периоду панельные виллы серии П44 и группы граждан, которые исполняют а капелла гимн всех культурно отдыхающих между Люберцами и Лыткарино, неувядающие «Белые розы».
В перерывах Наиля отогревается чаем в деревянном пляжном домике. «Обычно мучаю я, а тут мучают меня», — шутит телеведущая. В прошлом году Аскер-заде получила ТЭФИ в номинации «Лучший интервьюер», обойдя среди прочих Владимира Познера и Кирилла Позднякова. В ее программе «Действующие лица с Наилей Аскер-заде» на «России 1» дар красноречия обнаруживают люди дела вроде Алишера Усманова, Аркадия Ротенберга и Рамзана Кадырова. С самого начала Наиля решила, что формат «беседуем в кабинете за полированным столом» не для нее. Нужны динамика, экшен. Она играла на бильярде с директором Службы внешней разведки Сергеем Нарышкиным. Кружилась на коньках в парном катании с министром экономического развития Максимом Орешкиным. Стреляла из «Калашникова» с главой Ростеха Сергеем Чемезовым. Спускалась в шахту на Эльгинском месторождении с грозным руководителем «Мечела» Игорем Зюзиным. «Представьте себе, угольный разрез, градусов двадцать мороза, на голове у меня каска, на лице — угольная пыль. За весь день с семи утра мы выпили всего две чашки чая. Руки негде помыть в радиусе двух часов езды. У вас на съемке хотя бы кормят», — улыбается Наиля.
Однако нам с командой все равно тревожно. Перед съемкой знакомые знакомых предупреждали: у Наили непростой характер. Если что-то не понравится, может развернуться и уйти. А тут мы ей: встань да красиво замри в плюс двенадцать в платье со шлейфом. И чтобы каблуки не увязли в песке. И чтобы глаз горел. И чтобы фотограф со стилистом остались довольны.
Впрочем, именно кадр — ее естественная среда обитания. Под софитами стеснительная золотая медалистка из французской спецшколы города-героя Волгограда превращается в эффектную женщину, которая может говорить об иранской ядерной сделке с Сергеем Лавровым, о поставках оружия в Латинскую Америку с Сергеем Чемезовым и даже, не побоимся этого слова, о китайцах в числе акционеров «Роснефти» с Игорем Сечиным. Многих ее героев другие журналисты видели разве что на официальных мероприятиях в Кремле. Помимо собственной программы, Наиля ведет экономические обзоры в «Вестях», и на зрителей этой не самой оптимистичной рубрики успокаивающе действуют ее безоблачная улыбка, платья Gucci в цветах российского триколора и волосы, забранные в аккуратный пучок, с идеальным пробором, который лучше Наили на отечественных экранах носила только Элина Авраамовна Быстрицкая в «Тихом Доне».
С апреля нынешнего года Наилю знают в лицо даже те, кто смотрит не телевизор, а фейсбук и считает лучшим интервьюером Юрия Дудя. В апреле Роскомнадзор заблокировал ссылки на ресурсы, написавшие о якобы принадлежащих ей апартаментах в Зачатьевском переулке. Число поисковых запросов на фамилию Аскер-заде взлетело до небес. Spletnik.ru подсчитал стоимость ее гардероба по фотографиям. Алексей Навальный вспомнил, как вместе с журналисткой присутствовал на собраниях акционеров госбанков. На этом список источников информации о Наиле закончился.
Скупой комментарий сайту «Москва–Баку», посвященный ее азербайджанской фамилии. И девяностосемитысячный инстаграм, в котором безупречные розовые костюмы служат приятным дополнением к текстам о проблеме черных коллекторов и росте цен на ОСАГО. Помимо этого узнать из инстаграма можно лишь, что Наиля учится в МГИМО, любит балеты Большого театра и молочный улун. Фотографируясь под елочкой, которая выглядит одновременно и сочинской, и куршевельской, Аскер-заде пишет только многозначительное #горныелыжи или еще какой-нибудь #отдых2019. Когда геотег нет-нет да появляется, понятнее не становится. По какому поводу надеты уши Микки-Мауса на прогулке по парижскому Диснейленду? В связи с чем она со счастливой улыбкой кружится в Гайд-парке? Сколько удалось выиграть в казино Монте-Карло? И главное — кто все это снимает?
Правда, все в том же апреле Аскер-заде сама внезапно вышла на минное поле сплетен и завела телеграм-канал. «Планирую рассказать вам про себя такое, что анонимам станет стыдно за свою неизобретательность. Ибо сплетни нужно распространять про себя самой», — написала Наиля в первом посте. Острые на язык небожены и другие обитатели этой диджитал-преисподни похвалили ее за бесстрашие, хотя даже в анонимном мессенджере Аскер-заде не спешит познакомить нас со своими жилищными условиями. Охотнее высказывается на привычные темы вроде запрета соцсетей на Шри-Ланке и остроумно пикируется с Алексеем Венедиктовым о дефиците средств от простатита в московских аптеках. В общем, таких, как Наиля Аскер-заде, по-английски называют girl of the moment — «девушка, о которой очень хочется узнать все». Ну или почти все.
В воскресенье, на следующий день после нашей съемки, Наиля назначает мне встречу в рыбном ресторане «Порто Мальтезе» на улице Правды. Это едва ли не единственное приличное заведение рядом с центральным корпусом ВГТРК. Представлены вонголе, устрица хасанская, филе морского черта. Вчерашнюю розу подмосковной пустыни не узнать: распущенные волосы, косуха, джинсы-дудочки, бейсболка, кеды, футболка Dior с надписью Lucky. «Вот и охранники в редакции в такие дни меня не узнают — долго сличают с пропуском», — улыбается Наиля.
Она пришла на работу в воскресенье, чтобы доозвучить программу с Германом Грефом. Договариваться о съемках с главным действующим лицом русского эджайла начали еще в июне прошлого года, но, видимо, Герман Оскарович долго не мог отвлечься от поглощения «Рамблера». Понятия «выходные» в жизни Наили нет давно. После недели «у стенки» (так телевизионщики между собой называют экономическую рубрику в новостном эфире) идет неделя отдыха, но на нее часто выпадают съемки «Действующих лиц». А еще монтаж и озвучка. Плюс Наиля учится в МГИМО на магистерской программе «Международные финансы». Поступила в 2017‑м, магистерскую диссертацию написала об антироссийских санкциях. Когда этот номер сдавался в печать, готовилась к госэкзаменам. «Форма обучения там очная, совмещать работу с учебой очень непросто, — рассказывает Аскер-заде. — Иногда сплю по три-четыре часа. Но ничего, как-то справляюсь».
Детство она провела в Баку. Папа — инженер-геофизик, позже занялся бизнесом. Мама — медсестра в физиологическом отделении одного из главных бакинских роддомов — имени Н. К. Крупской. «Я хорошо помню свой детский сад, школу, — рассказывает Наиля. — У нас с сестрой были огромные мягкие медведи. Я рассаживала их и кукол по кругу, садилась в центре, брала синюю кеглю вместо микрофона и их интервьюировала. Но, к сожалению, одно из самых ярких моих воспоминаний — это война (речь о подавлении политической оппозиции в Баку подразделениями Советской армии и противостоянии в Нагорном Карабахе. — Прим. «Татлера»). Тогда, в 1990 году, я была совсем маленькой, но точно знала: происходит что-то страшное. По улицам ездили танки, проходили демонстрации, вечером наступал комендантский час, нельзя было выйти не то что на улицу, но даже на балкон. Возвращаясь домой, папа рассказывал, что никогда в жизни не видел столько смертей. Мой дедушка был капитаном I ранга, начальником крупного военного завода. Тогда было принято решение об отъезде семей высшего офицерского состава Каспийской флотилии в безопасное место. Я хорошо помню тот день, когда нас — маму, бабушку, сестру — отправили куда-то на корабле. В пути наш корабль пытались потопить. Кто-то стоял, кто-то лежал. В каждой каюте было, по-моему, по три семьи. Всего пару раз мы с мамой вышли из каюты в столовую. Все покидали Баку с единственной целью — выжить. Потом мы ехали на поезде в Севастополь. Как только добрались до Крыма, все слегли с температурой сорок. В Севастополе мы пробыли не больше недели, а потом вернулись в Баку. Но тяжелая ситуация в городе и республике продолжалась еще долго. Когда я вспоминаю все это, понимаю, что наши ежедневные переживания, проблемы — все это настолько неважно!»