Юра Борисов
Жарким летним днем, если точнее, в +36 градусов мы запрыгнули в электричку Москва — Петушки и проехали на остановку дальше — до Костерева, где у актера Юры Борисова родовое гнездо: там стоят дома трех поколений его семьи. И это точно место силы. У самого востребованного актера в июле в основной конкурс Канн едут сразу два фильма: «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова и роудмуви «Купе номер шесть» Юхо Куосманена. Мы расспросили Юру о корнях, кино и русском характере, а заодно полили грядки, искупались в озере Кукушкинское и попробовали локальное костеревское пиво с вяленым желтохвостиком.
Обаятельный и принципиальный главарь банды в сказочном блокбастере «Серебряные коньки» в декорациях имперского Петербурга, замерзший в военном ироничном экшене «Красный призрак», лидер преступной группировки 1990-х в драме «Бык» — есть ли что-то общее в героях, которых ты играешь? Например, русский характер?
Хрен его знает, что такое русский характер и существует ли он вообще. Мне кажется, что особенные порывы русской души связаны с климатом. У нас есть четкое разделение на сезоны: за год мы проходим амплитуду колебаний температуры от минус до плюс тридцати. Мы наблюдаем смерть и возрождение природы каждый год — и вместе с ней умираем и заново рождаемся. И зимой от тоски просыпается какая-то особенная русская духовность. Но это не депрессивное состояние, скорее, философские размышления о конечности и смысле бытия. Наверное, они и лежат в основе так называемого русского характера.
В июле на Каннский фестиваль едут два фильма с твоим участием: лихорадочная фантасмагория «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова по роману-бестселлеру Алексея Сальникова и экзистенциальный роуд-муви «Купе номер шесть» финского режиссера Юхо Куосманена. В одном у тебя роль Деда Мороза, в другом — шахтера. Это же русские архетипичные персонажи!
Чтобы собрать фактуру, до старта съемок я купил плацкартный билет — думал, что в дороге заполучу разных историй, но обнаружил страшную штуку — все сидели в гаджетах. Синдром поезда, когда ты рассказываешь случайному попутчику то, что никому никогда не рассказывал, исчез. Теперь верный друг пассажира — мобильный телефон. Действие фильма происходит в конце 1990-х, момент ровно перед обретением нами мобильной связи — и люди все еще невероятно нужны друг другу в поезде. Романтика дороги и является двигателем истории. Тогда я много общался с работягами, бухал и приводил психику к состоянию простого русского парня, который не знает, куда двигается, чего хочет, поэтому никем не станет и ничего не добьется. Но при этом он чист душой, открыт и готов, не задумываясь, отдать свою жизнь хоть за первого встречного, если потребуется. Я таких парней знаю, и это ода именно им. На съемках «Петровых в гриппе» было важно не столько достать из себя что-то, сколько присоединиться к потоку, который преломлялся через Кирилла Семеновича. Не тянуть одеяло на себя, а быть в оркестре и слышать инструменты вокруг себя. В фильме он открыл совершенно новые способы трактовки текста и съемки. («В роли Деда Мороза, на самом-то деле, нет ничего сложного, главное, говорить с детьми таким голосом, будто собираешься их сожрать, и быть поосторожнее с посохом в толпе детей, иначе можно разбить кому-нибудь нос или выбить зуб», — цитата из романа «Петровы в гриппе». — Прим. ред.)
Для каждого героя ты находишь определенный характер, был готов даже удалить передние зубы для одной из ролей. Стоит ли так погружаться?
Мне кажется, делать хорошо проще, чем плохо. Погружаться интересней и легче, чем забивать. Я до сих пор не понимаю, в чем заключается моя профессия и как ей овладеть. В институте у меня был педагог, который говорил: «Чем удивлять будешь?». То есть помимо того, что нужно выстроить роль, человека, судьбу, нужно еще и придумать ему фишку. Я пытаюсь все время это делать.