МХТ Хабенский
Новый художественный руководитель МХТ им. А.П.Чехова Константин Хабенский в конце марта везет в Петербург три премьеры, выставку и мастер-классы для студентов театральных вузов. Давно не виделись!
На сцене Александринского театра МХТ покажет три премьеры, в каждой — суперзвезда: вы играете в спектакле «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена», Рената Литвинова — в «Звезде вашего периода», Игорь Верник и Дмитрий Назаров — в «Вальпургиевой ночи, или Шаги Командора». Этот выбор репертуара по принципу селебрити-блокбастера?
Нет, по принципу новизны. Мы встретились с худруком Александринского театра Валерием Владимировичем Фокиным и ударили по рукам, чтобы следующие пять лет обмениваться премьерами: каждый март МХТ едет в Петербург, а Александринка — в Москву. Более того, мы привезем с собой выставку музея МХТ и несколько бесплатных мастер-классов для студентов театральных вузов. То же самое я предложил сделать Александринке в стенах Московского художественного. Моя дата встречи со студентами — в День театра. Надеюсь, это будет живой диалог с будущими коллегами. Скрывать нечего: все, что они захотят узнать, я готов рассказать. Я бы не хотел называть это мастер-классом, скорее, цеховым разговором, чем-то хулиганским. Мой мастер Вениамин Михайлович Фильштинский (преподаватель Петербургской театральной академии. — Прим. ред.) все время повторял, что нельзя останавливаться учиться. Подобные встречи — мое обучение, я узнаю новые слова, новые фильмы, новые тенденции, новые смыслы и новые желания. Желания — это важно.
То есть вы везете мультимедийный проект?
Да, и надеюсь, что это станет событием для города, который меня вырастил и воспитал.
Нас ждет скорее актерский, чем режиссерский театр?
Если актер считает себя первачом, делает мульки и выходит на авансцену, то это говорит только о том, что с точки зрения этики и понимания профессии он плохо образован. Наши спектакли — про ансамблевую игру и ансамблевое существование. Причем в «Вальпургиевой ночи» Дмитрий Назаров и Игорь Верник ведут диалог с Ерофеевым, Рената Литвинова — сама с собой («Звезда вашего периода» — это ее постановка и ее главная роль), а во «Враках...» личность барона Мюнхгаузена раскрывается в том числе через тех героев, кто находится рядом с ним. Мы везем три абсолютно разных по форме и по содержанию спектакля. Зритель выберет, какой для него ближе.
Подождите, как это — выберет? Мы собираемся посмотреть все три. Кстати, вам волнительно возвращаться в Петербург действительно в новой роли?
В качестве актера Московского художественного театра я это делаю уже далеко не в первый раз, а вот в роли художественного руководителя, пожалуй, да. Надо отметить, что петербургский зритель — довольно требовательный, особенно к тем, кто когда-то служил в стенах петербургских театров, а потом переехал к москвичам. Тут всегда особое внимание.
Мы, воспитанные на ваших ролях в бутусовском театре Ленсовета, по-прежнему убеждены, что вы петербургский актер.
И вы не одиноки: хотя я уже двадцать лет в Москве, многие люди по всей стране, особенно таксисты, расспрашивают меня про Петербург, в полной уверенности полагая, что я продолжаю жить именно там. Ну, значит, такой сложился образ.
Вот и режиссер спектакля «Враки, или Завещания барона Мюнхгаузена» Виктор Крамер тоже из Петербурга. Совпадение? Не думаю. И это уже второй ваш совместный спектакль.
Мы работаем вместе давным-давно: я играл у него в «Гамлете» лет двадцать пять назад, когда в Петербурге существовал театр «Фарсы». Потом мы довольно неплохо, как мне кажется, сделали спектакль «Не покидай свою планету» по мотивам «Маленького принца» Экзюпери — вместе придумали, написали и поставили. Вроде бы получилось живо и интересно. И у нас осталось желание что-то продолжать сочинять. Мы сошлись на истории барона Мюнхгаузена, но это не всем известная пьеса Горина, по которой поставлен фильм, из нее взяты только персонажи, чтобы зритель не запутался, а все остальное написано и сфантазировано по рассказам из биографической книги Рудольфа Эриха Распе, впервые опубликованной в 1786 году. Многие считают, что барон — вымышленный персонаж, а на самом деле он из знатного немецкого рода, представители которого хотя и занимали высокие посты, в истории остался этот балбес, который сочинял свою жизнь. Слово «завещание» в названии нельзя расценивать как нотариальный термин, оно шире: скажем так, это манифест, завещание образа мысли и способа жизни.