Рассказ без финала, или Бесконечное лето
Чемпионат мира по футболу – лучшее, что произошло с нами в этом году. А возможно, не только в этом. Но праздник закончился, осталось лишь послевкусие. В его богатом оттенками букете «Сноб» попробовал разобраться
Смерть Дона Эрмано
Измотанный сотней шотов vodka, зацелованный десятком губ на Никольской, заблудившийся в трех соснах огромной России где-то на пятачке между Волгоградом и Вологдой, человек в дурацком головном уборе, снабженный обворожительной улыбкой, собирательный образ всех, кто приехал в Россию жить футболом на этот внахлест сложившийся месяц, – bolelshtchik-inostranec – смотрит воспаленными глазами на поливальную машину, что мягко катит под проливным московским дождем.
Машина, смывающая мочу и пиво с тротуарной плитки, выглядит избыточно, хватило бы и этого библейского дождя, но поливалка добавляет происходящему сакральности.
Вглядываясь в красные прожилки на его белках, я пытаюсь объяснить свою нетрезвую мысль на англо-испанском суржике. Она кажется мне чертовски глубокой. «Карета превращается в тыкву, праздник превращается в компост», – ору я, перейдя от усталости на русский. Он ни черта не понимает.
Я и сам гожусь лишь на то, чтобы выбивать из себя пыль.
Очередное утро чемпионата мира для тех, кто не вышел в плей-офф: лучшие девушки разобраны, а остальные напились так, что с ними уже ничего не сделать; голоса охрипли, ноги не танцуют; пиво не лезет, о крепком – думать страшно.
Bolelshtchik словно замученное насекомое, спасающееся от смерти, из последних сил ползет от дождя на остановку; за его спиной – реклама медцентра: врач с футбольным мячом в руках смотрит со снисходительной улыбкой, надпись: «Скоро финал?»
Скоро, брат. Немногим дольше бабочки живет болельщик. Вспомни, hermano, вчера самого Марадону, человека с рукою Бога и внешностью наркоторговца, всего за полчаса до того радостно тыкавшего средним пальцем в сторону нигерийцев, унесли под трибуну с подозрением то ли на сердечный приступ, то ли на передозировку.
Пока ему делают искусственный массаж сердца, ликует спасенная Аргентина. Это их последняя победа. Через несколько дней прямо на поле Лионель Месси с досадой сбросит капитанскую повязку, а злорадные бразильцы споют на мотив любимой песни Леонида Брежнева: Oh Di Maria, Oh Mascherano, Oh Messi Ciao, Messi Ciao, Ciao, Ciao! Потом, ночью, они пили и пели все вместе: бразильцы, аргентинцы, мексиканцы, американцы и китайцы. Армяне переоделись в футболки аргентинцев и наяривали китаянку, хотя точнее будет сказать, что все наяривали друг друга. Слишком много любви. Переведи дух, сделай глоток коньяка.
А когда же финал? Скоро, брат. А пока вот она, твоя жизнь и смерть.
Lyadskaya St.
– Как он сказал? Какая улица? – сочувственно смеются над тобой, hermano, две блондинки. – Наверно, все-таки, Никольская?
Nickolskaya, все верно. Шеф, нам сюда, подвези поближе. Такси выстраиваются у Никольской словно у аэропорта; по слухам – а они в таких ситуациях точнее любых фактов, даже если являются абсолютным враньем, – вчера за место подрались двое, сегодня – трое таксистов.
А люди едут сюда на любом виде транспорта.
В метро две близняшки (40) красят отчаянные и радостные лица: им сейчас и весело, и страшно. Далее их ждет несколько часов борьбы на Никольской: «чтобы склеить кого-то, придется пройти туда-сюда не менее шести раз», – смеются они мне в лицо запахом дешевого сладкого вина и ментоловых сигарет Vogue. Близняшки дают мне рецепты, как проще встретить тебя, hermano. Они прожужжали мне все уши. Проходя рамки металлоискателя, главное – не нервничать. Можно перелить коньяк в бутылку из-под кока-колы, но вообще-то в этом нет смысла; я же в шутку сыграл гамбит: уставшие менты осматривают мой рюкзак, один из них видит чекушку, специально оставленную на виду, но лейтенант ничего не забирает, наоборот, отдает под козырек, совсем как Черчесов – Дзюбе. Иди, брат, навстречу судьбе.
И вот оказываешься в эпицентре. Описывать это так же бесполезно, как фотографировать секс в темноте. К шести утра -дцатого дня чемпионата мира латиноамериканцы совсем обезумели и знакомились с женщинами, просто хватая их за лобок. Женщины нехотя соглашались. Это все, что нужно знать о том, как наступает рассвет на этой улице.
Среди бесконечной оргии возвышаются две иррациональные доминанты – вполне противоположные не только всему остальному, но и друг другу. Посмотри на них во все глаза, hermano. Они почему-то важны, так как тоже имеют сакральный смысл. Первая – стенд Катара, где будет проводиться следующий чемпионат мира; охранники стенда боятся, что его просто снесет волной всеобщего безумия, поэтому вынуждены сторожить двадцать четыре часа в сутки. У охраны застиранные костюмы и среднерусский выговор, а на перекур они уходят реже, чем уборщицы, рассредоточенные по каждому квадратному дециметру Никольской.