Шамиль Идиатуллин: «Возвращение “Пионера”». Фантастический роман о советских школьниках в 2021 году
«Возвращение “Пионера”» — новый роман Шамиля Идиатуллина, писателя и журналиста, дважды лауреата премии «Большая книга», автора романов «Город Брежнев», «Бывшая Ленина», «Последнее время». Три советских школьника участвуют в космической программе, направленной на спасение человечества от смертельной опасности. Вместо 1985 года экипаж летательного аппарата «Пионер» — Линар, Инна и Олег — оказались в 2021‑м. «Сноб» публикует главу из романа, выходящего в «Редакции Елены Шубиной»
Дом там, где ждут
Дом был солидным, не нагло роскошным, как деловой центр, укравший имя Главного, а спокойно уверенным в своей непоколебимой прочности — шестиэтажный, квадратный, желтого кирпича, красиво подсвеченного почти севшим солнцем. Двор зеленый, ухоженный и почти пустой, как большинство улиц, по которым мы прошагали, пытаясь не озираться. Детская площадка посреди двора богатая и яркая, как в леденцовом фильме
про пионерлагерь: не кривая горка и пара облупленных лесенок, а муравейник цветных труб, лестниц, канатов и переходов. Правда, ползала по нему только одна девчонка, а маманя или бабушка, не разберешь, худая, стриженая и в джинсах, пялилась в какой-то плоский прибор, который держала в руке. В деловом центре такие были у многих.
— Пятнадцатая квартира, значит, подъезд первый, — сказал я, направляясь к входу.
— Уверен? — уточнил Олег, не скрывая сомнений.
Ни он, ни Инна не обратили внимания на зашифрованную надпись на фотографии и тем более даже не попытались выдернуть из него сообщение «Комарова д 43 к 15», оставленное для нас — только для нас, я был в этом убежден. Экипаж не спорил, но и верить особо не спешил. Предпочитал проверить. Все правильно, так и надо.
Дверь в подъезд была не нормальная деревянная, а грубая металлическая. Я дернул за ручку. Дверь не шелохнулась. Я нахмурился и дернул сильнее.
— Тут кнопки с цифрами, — сказала Инна.
Я кивнул, скрывая смущение, подумал и ткнул металлические кнопки с цифрами «один» и «пять». Табло засвиристело, как глиняная свистулька. Раз, другой, третий — и замолчало.
— Попробуй «двадцать», — сказал Олег.
— Зачем? — удивился я. — Нам пятнадцатую надо, а там никого.