Площадь, пройденная огнем
Почему половину всего леса в стране можно не тушить
В этом году леса Сибири и Дальнего потеряли 15,7 миллиона гектаров. Площадь, пройденная огнем — так говорят специалисты — в 62 раза превышает территорию Москвы. Как ни удивительно, в последние годы пожары имели почти такой же размах, но только этим летом тема лесных пожаров получила такой резонанс: митинги, петиции, сотни публикаций и, наконец, пересмотр федерального законодательства. Почему это произошло?
Пик лесных пожаров обычно приходится на сентябрь, когда граждане палят сухую траву. В результате леса перестают гореть только к ноябрю. Так что 2019 год еще имеет все шансы побить мрачный рекорд 2012-го — когда сгорело 18,2 миллиона гектаров, и тем более показатели 2018-го — 15,4 миллиона гектаров.
Сэкономили
В июле и августе миллионный Красноярск накрыло дымом от лесных пожаров. Леса горели на севере, примерно в восьмистах километрах от столицы Красноярского края. Дымку от пожаров приносило в город и в прежние годы, дня на три-четыре. Но чтобы дым стоял неделями — такого не было давно.
— Так произошло не потому, что этот год оказался каким-то особенным по масштабам пожаров. Причина в направлении ветра, — рассказывает «РР» директор красноярской общественной экологической организации «Плотина» Александр Колотов. — Обычно в июле-августе в нашем регионе преобладает юго-западный ветер, он сносит дым на северо-восток, в малонаселенные районы Якутии. В этом году вышло наоборот: ветер пошел с северо-востока и принес дым в Красноярск.
От Красноярска дым направился в Хакасию и Туву, в Томск, Кемерово и Новосибирск, дошел до Поволжья и Урала, а оттуда — до западной части страны. И поскольку время шло, а дым все не уходил, жители городов узнали о том, что существуют так называемые зоны контроля и что пожары в них можно вовсе не тушить (на основании приказа Министерства природы РФ «Об утверждении правил тушения лесных пожаров» от 2015 года. — «РР»).
Доктор биологических наук Петр Цветков заведует лабораторией лесной пирологии в Институте леса Красноярского научного центра СО РАН. Он хорошо разбирается в этих приказах и может объяснить, зачем вообще было их принимать:
— Предполагалось, что к зонам контроля будут отнесены труднодоступные территории, куда очень сложно или невозможно добраться противопожарной технике, где нет населенных пунктов и объектов экономики, и,значит, огонь не угрожает ни людям, ни предприятиям. Еще один критерий определения зон контроля: затраты на тушение в них пожаров будут больше, чем возможный ущерб от огня.
Границы зон контроля регионы должны были определить самостоятельно, подготовить все документы и потом передать их на утверждение в Рослесхоз.
— Этот процесс строго регламентирован, — объясняет пресс-секретарь Минлесхоза Красноярского края Мария Хлыстунова. — Специалисты анализируют ситуацию вблизи очагов возгорания: смотрят, есть ли угроза населенным пунктам, предприятиям, просчитывают возможный ущерб. Документы направляются в региональную комиссию по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Она и принимает решение о том, отнести территорию к зоне контроля или нет.
Но глава лаборатории лесной пирологии Петр Цветков добавляет, что как только приказ Минприроды вступил в силу, начались перегибы на местах.
— В регионах что получилось: чиновники, чтобы избежать лишних трат и усилий, в зоны контроля стали включать не только удаленные места, но и те, что рядом с поселками, дорогами, участками, где идут рубки. Но, простите, если там работают люди и каким-то образом увозят оттуда лес, значит, и пожарная техника туда доберется! Вроде бы это очевидно, тем не менее сейчас зоны контроля охватывают у нас в стране почти половину всего лесного фонда.
В итоге уже несколько лет из соображений экономии в стране тушат лишь 10 процентов лесных пожаров. И 2019 год не стал исключением.