Желаю всего самого лучшего
Мы то и дело обращаемся с этими словами к другим. Но редко произносим их в свой адрес. Почему? И что будет, если попробовать?
«Пессимист – это хорошо информированный оптимист» – знакомая многим шутливая фраза намекает на то, что, если мы верим в лучшее, значит, мы информированы недостаточно. Счастливым жениху с невестой никто не сказал, что распадается больше половины браков1. Вдохновенный кулинар не догадывается, что ресторанный бизнес – один из самых рискованных. А если они и знают об этом, то не думают, что это коснется их. И потому выглядят наивными, а то и глуповатыми.
Национальные особенности
Кстати, «всего самого лучшего» мы и другим желаем по праздникам. А вот если им предстоит испытание, такое как экзамен, собеседование, важная встреча, то мы говорим иначе... «Как напутствовали раньше охотников и рыбаков, а теперь – почти всех на свете? Правильно: «ни пуха ни пера» и «ни клева, ни улова», – рассказывает психолог Екатерина Михайлова. – И верный ответ, разумеется, «К черту!». Посмотрите пословицы, приведенные у Даля, – там же ужас что такое! Отсюда совсем не следует, что в жизни бывало именно так, что негативный подход всегда оказывался правильным. Но это средство защиты». Весьма вероятно, причины нашего недоверия к оптимизму могут быть не только историческими, но и пространственными. По крайней мере, этого не исключает психолог Дмитрий Леонтьев: «довольствоваться малым», «лишь бы не было войны», «не до жиру, быть бы живу» – такое не очень оптимистичное отношение к жизни свойственно нашей культуре. При этом я обращал бы внимание на некоторые географические закономерности. Чем дальше двигаться на юг – Краснодарский край, Северный Кавказ, – тем люди радостнее живут. Тем больше они склонны обустраивать свою жизнь, не довольствуясь только выживанием. Им уже хочется, чтобы было и весело, и красиво. А чем ближе к вечной мерзлоте – тем сильнее «вахтовое» сознание: лишь бы выжить, а до радостей уже дела нет».
Соломки подстелить
Есть у пессимистов и вполне житейские аргументы против позитивного отношения к действительности. Готовность к худшему выступает своего рода «подушкой безопасности», амортизирует удар при столкновении с реальными проблемами. А вот для оптимиста эти проблемы могут оказаться непереносимым разочарованием. Впрочем, есть в таком подходе и более глубокая подоплека, считает Екатерина Михайлова: «Тоска по всему солнечному, яркому, улыбчивому остается всегда. И как водится, если эта картина мира недостижима или чревата горьким разочарованием, ее следует обесценить. Что и делается с завидным постоянством». Вспомним еще одну поговорку: «Никогда хорошо не жили, нечего и привыкать!»
Но в реальности негативный подход и настрой на худшее не дают преимуществ – это доказано множеством исследований. Так, нейробиолог Тали Шерот (Tali Sharot) экспериментально продемонстрировала, что пессимизм не помогает пережить шок при столкновении с неприятностями. Она наблюдала большую группу студентов в ходе подготовки к экзаменам. А затем оценивала их психологическое состояние после выхода из экзаменационной аудитории. «Исследования показали, – пишет нейробиолог, – что студенты, которые ожидали получить плохие оценки на экзаменах, были ровно так же разочарованы и огорчены, как и те, кто ждал хороших оценок»2.
На пути к реализму
Возможно, кстати, что наш пессимизм – скорее напускной. В глубине души подавляющее большинство из нас остаются неисправимыми оптимистами, сами того не осознавая. Мы можем сколько угодно ворчать на экономику, политику, соседей или погоду, но в отношении самих себя сохраняем веру в то, что все будет хорошо. В противном случае, зная о статистике разводов, мы бы просто никогда не решались вступить в брак. А также не заводили бы детей, не искали работу и не делали вообще ничего, чтобы оставить хоть какой-то след в мире. Это, по-видимому, глубинный оптимизм, эволюционно необходимый, чтобы род человеческий продолжал существовать.