Управление по контролю
Мы с детства учимся умению брать ответственность на себя и контролировать ситуацию – этого требует общество. А кто научит нас обратному?
В десятый раз проверить, выключен ли утюг и плита. Убедиться, что дочь взяла в школу сменку и костюм для выступления. Напомнить мужу заплатить за квартиру. А маме – поздравить папу с днем рождения, она все время забывает важные даты. Попросить секретаря обзвонить коллег, чтобы прислали графики отпусков… А лучше сделать это самой, так надежнее». 38-летняя Елена говорит, что бегущая строка из важных дат, дел и забот никогда не выключается у нее в голове. «Не будь я организованной и дисциплинированной, я бы, наверное, не стала начальником отдела. Но, честно говоря, я очень устаю все время держать руку на пульсе. Да и мое окружение жалуется: ты нас без конца контролируешь, сколько можно?» Однако выхода Елена не видит: «Если я хочу, чтобы что-то было сделано хорошо, мне нужно сделать это самой. Или хотя бы дать подробные указания, позвонить, спросить, проверить». Откуда берется в нас потребность все контролировать? Она вызвана страхом, считает семейный психотерапевт Наталья Щукина.
У кого глаза велики
Страх – чувство, которое обычно пробуждается в нас, когда появляется реальная угроза жизни и здоровью. «Если же мы пытаемся что-то или кого-то контролировать, когда ничего не угрожает, значит, страх живет в нас постоянно, независимо от конкретного повода, создавая тревожный фон», – говорит Наталья Щукина. Хотя тревога сама по себе естественна, замечает психотерапевт: «Мы с ней рождаемся. Это та энергия, которая побуждает нас озираться, продвигаясь вперед. Как животное, отправляясь на охоту, принюхивается, прислушивается, оглядывается...» Мы придерживаем сумку в метро, смотрим по сторонам, переходя дорогу, – эти навыки контроля отнюдь не лишние. Однако повышенный уровень тревоги, при котором мы пытаемся уследить за всем и управлять даже тем, что делают другие, мешает нам жить.
«В этом случае общение с близкими превращается в бесконечный поток недовольства, претензий, указаний на то, что они не соответствуют нашим ожиданиям, – объясняет психотерапевт Ольга Гонжал. – Другой вариант контроля – когда кто-то держит в узде чувства, не позволяет себе никаких спонтанных проявлений. Это делает его подчеркнуто независимым и недосягаемым для близкого контакта. Ему становится трудно понимать других и сопереживать им».
Те из нас, у кого повышенный уровень тревоги, пытаются предугадывать события, которые могут и не произойти, тратя на это слишком много сил. Но самое тяжелое для них – столкнуться с ситуацией, на которую они не могут повлиять. Им, например, страшно летать в самолетах. Часто аэрофобия возникает именно у тех, кто привык за все отвечать.
Стать большим
Как считают специалисты, причины повышенной тревожности обнаруживаются в детстве. «Я бы даже сказала, в перинатальном периоде, – уточняет Наталья Щукина. – Если будущая мать переживала сильные стрессы, это не может не сказаться на ребенке. Он наглотается отравленных тревогой околоплодных вод и появится на свет с установкой «мир суров и несправедлив». Ситуация усугубится, если и в будущем ребенок не сможет опереться на любовь и поддержку близких, – в результате у него не сложится базовое доверие к миру. Но и гиперопека не выход. «Если заботы и внимания в жизни ребенка слишком много, его доверие к миру будет избыточным, – подчеркивает психотерапевт. – Ребенок станет наивным взрослым, который и мысли не допускает, что кто-то может сделать ему плохо. Когда он окажется в травмирующей ситуации, ему не на что будет опереться. У него просто нет опыта! И с высокой вероятностью у него возникнет невроз, который заставит его контролировать абсолютно все – себя, близких, погоду, природу». Наши тревоги подогреваются мыслями о том, что мир агрессивен и опасен. «Это правда, но не до такой степени, как представляется тревожному человеку, – замечает Ольга Гонжал. – Поэтому имеет смысл исследовать свой травматический опыт и принять тот факт, что пугающим мир может представляться маленькому человеку. От отчаяния и беспомощности ребенок имеет право видеть мир таким: он большой, им правят взрослые, а я бессилен что-либо изменить. Но так ли вы сейчас беспомощны и бессильны?»