«Просвещение может нам помочь»: биолог Александр Панчин о будущем научпопа в России
В интервью Forbes Life популяризатор науки Александр Панчин рассказывает, что сейчас происходит с научпопом в России, почему растет популярность эзотерических практик и что с этим делать. А также о том, почему сложно быть хорошим популяризатором науки исключительно за деньги.
Александр Панчин — кандидат биологических наук, лектор, писатель, лауреат премии «Просветитель»; автор романов и научно-популярных книг «Сумма биотехнологий» и «Защита от темных искусств. Путеводитель по миру паранормальных явлений». Член Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и член совета просветительского фонда «Эволюция». В своей работе он затрагивает темы генной инженерии и других биотехнологий, старения и теории эволюции, а также ошибок мышления.
— По вашим наблюдениям, после начала «спецоперации»* большинство популяризаторов науки и основателей научпоп-проектов осталось или уехало из страны, как вы сами?
— Я бы сказал, 50 на 50. Есть люди, которые остались, например, Ася Казанцева в России, братья Соколовы, которые делают форум «Ученые против мифов» и проект «Антропогенез.ру», антрополог Станислав Дробышевский. Но многие уехали. Не буду перечислять по именам, поскольку не знаю, афишируют ли они это. Но у нас даже есть чатик человек на 20 — тех, кто занимается популяризацией профессионально, и сейчас уехал из России. Делимся опытом и впечатлениями.
— Как вы планируете дальше заниматься популяризацией — создавать проекты для русскоязычной аудитории, но без привязки к России, или переходить на английский язык?
— Если мы говорим про русскоязычный сегмент моей работы, тут у меня мало что меняется. Я как раньше вел свои социальные сети, писал научно-популярные статьи — так это никуда и не делось. К сожалению, в ближайшее время я не буду проводить офлайн-мероприятий в России, хотя мне это всегда доставляло большое удовольствие, я очень много ездил по регионам. Наш фонд «Эволюция» организовывал много событий в разных городах. Сейчас это все не представляется возможным.
Я планирую делать англоязычные проекты, почти дописал книгу на английском языке. Подумываю сделать англоязычный YouTube-канал и одновременно более активно развивать русскоязычный. Но это пока планы, насколько они будут реализованы, непонятно.
— Вы упомянули фонд «Эволюция». Его ведь в том числе финансировал «Фонд Зимина» (МВД объявило в розыск руководителя фонда Бориса Зимина (признан иноагентом), сына филантропа и предпринимателя Дмитрия Зимина, который в том числе активно финансировал просветительские проекты в России, — Forbes Life). Что сейчас происходит с фондом, какое будущее его ждет?
— Открытие фонда «Эволюция» как раз было ответом на закрытие фонда «Династия» Бориса Зимина. И у «Эволюции» было много доноров, спасибо им всем большое, что помогали. Сейчас с фондом, к сожалению, мало что происходит, как и с многими другими проектами.
Последние годы были расцветом российского научпопа, все шло в гору, появлялось все больше книг, новых авторов, проектов, лекций. И с популяризацией науки все было очень хорошо и перспективно. А сейчас проекты закрываются, люди уезжают, хаос. Понятно, что кто-то продолжает что-то делать. Но очень много проектов свернулись, прекратили свое существование — официально, либо фактически.
— В сообществе есть надежда, что эти проекты можно будет возобновить и вернуть на старые рельсы развитие научпопа в России?
— Надежда, конечно же, есть, но она предполагает сильные трансформации в современном российском обществе. Подчеркну, я не имею в виду, что просвещение в России закончилось и больше ничего не будет. Как я сказал в начале, хоть половина людей уехала, другая половина — осталась. Они продолжают делать то, что делали, в том же объеме, в том же формате. А многие уехавшие пытаются работать онлайн. Конечно, мы очень много чего потеряли, но люди продолжают свою деятельность.
— Есть известная идея, что люди тянутся к эзотерике, когда наступают смутные времена, потому что они хотят простых ответов на сложные вопросы. Это действительно так? И главное, может ли научное знание что-то этому противопоставить?
— Само наблюдение, что люди, которые находятся в условиях неопределенности, более склонны верить во всякую паронормальщину, согласуется с рядом научных публикаций. Но объяснение, которое мне известно, немного отличается от того, которое вы сформулировали. Дело не в том, простые там или сложные ответы. Вообще один из главных механизмов, защищающих человека от заблуждений, — то, что мы называем аналитическим мышлением. Это склонность задумываться о том, правильно ли ты думаешь. Я всем рекомендую книжку Даниэля Канемана «Думай медленно… Решай быстро», где он описывает, в чем разница между «интуитивным» мышлением, когда человек первое, что в голову приходит, считает верным, и желанием задуматься о том, правильно ли он думает.
Для того, чтобы мыслить аналитически, у человека должны быть время и силы, в том числе эмоциональные, психологические. Если человек подавлен, если у него кругом все рушится, ему нужно срочно спасать себя, — времени сесть и подумать над своим мировоззрением, над взглядами, над своими поступками и их целесообразностью или обоснованностью, может просто не быть. Поэтому мы наблюдаем вот такой эффект.