Приватизировать или сжечь? Как заставить российские леса приносить деньги
Серьезно снизить масштаб лесных пожаров можно лишь за счет общенациональной приватизации российских лесов: для частного собственника любое возгорание будет означать материальный ущерб, возместить который можно лишь за счет инвестиций в восстановление леса, полагают экономический обозреватель Кирилл Родионов и предприниматель Сергей Беспалов
На фоне эпидемии коронавируса и сопряженного с ней локдауна практически незамеченным осталось наступление сезона лесных пожаров. Меж тем, уже в марте в областях Центральной России (Московской, Тверской, Владимирской) из-за теплой и малоснежной зимы начали гореть торфяники, хотя, как правило, это происходит в апреле. Раньше обычного пожары начались и в Сибири, где к 30 апреля площадь, пройденная огнем (94 096 га), в двенадцать раз превысила показатель прошлого года (7 706 га, согласно данным «Авиалесохраны», структуры Федерального агентства лесного хозяйства). Схожая картина характерна и для ряда регионов Дальнего Востока, в том числе Забайкалья, Бурятии и Амурской области, где с января по конец апреля было зафиксировано 1 103 пожара — почти вдвое больше, чем в 2019-м (571).
В этой связи нельзя исключать, что 2020 год станет для российских лесов еще более разрушительным, чем 2019-й, когда огнем было пройдено 10,1 млн га леса — на 19% больше, чем в 2018-м (8,7 млн га), и кратно больше, нежели в 2016-м (2,7 млн га) и 2017-м (4,7 млн га, согласно данным «Авиалесохраны»).
Статистика не в пользу России
Как следствие, выше может оказаться и соотношение площади пожаров к общей площади земель лесного фонда (1 188 млн га, по оценке Росстата), которое в прошлом году увеличилось с 0,73% до 0,85%, тогда как в Соединенных Штатах оно, наоборот, уменьшилось с 0,39% до 0,21%, учитывая площадь американских лесов (916,2 млн га, по данным Департамента сельского хозяйства США) и площадь лесных пожаров, снизившуюся в 2019-м почти вдвое (с 3,55 млн до 1,89 млн га, согласно подсчетам Национального межведомственного противопожарного центра).
На еще более низком уровне этот показатель находится в европейских странах со сравнительно высокой долей частной собственности на лесные земли. К примеру, в Швеции в 2018 году, по данным Еврокомиссии (ЕК), огонь распространился на территорию в 24 310 га, что эквивалентно 0,1% площади хозяйственных лесов (23,7 млн га, не считая национальных парков и особо охраняемых территорий), 78% которых находятся в руках граждан и частных компаний (18,5 млн га, по оценке Шведского лесного агентства).
В Германии, где на долю частных владельцев приходится 48% лесных земель (5,5 млн из 11,4 млн га, согласно подсчетам Федерального министерства продовольствия и сельского хозяйства), это соотношение в том же 2018 году составило 0,02%, а в Финляндии, где в собственности граждан и компаний находится 59% лесных земель (15,6 млн из 26,2 млн га, по данным Финского института природных ресурсов), — и вовсе 0,005%. Это при том, что в Финляндии масштаб лесных пожаров (1 228 га) более чем вдвое превысил средний уровень 2008-2017 годов (485 га), а в Германии — сразу в семь раз (2 349 против 333 га, по оценке ЕК).
Загадка финского успеха
Кейс Финляндии, где в 2018 году площадь каждого из 2 427 пожаров составляла в среднем 0,5 га, особенно примечателен на фоне соседней Карелии, где тогда же за один пожар огонь проходил в среднем территорию в 5,9 га (при 312 пожарах площадью в 1,83 млн га, согласно данным Росстата). Такая разница во многом связана с разветвленностью сети лесовозных дорог, протяженность которых, согласно подсчетам Финского института природных ресурсов, уже к 2011 году составляла почти 135 000 км (более поздних оценок нет), тогда как в Карелии, по данным региональной программы развития лесного хозяйства, она не превышает 17 000 км, хотя по площади лесных земель Финляндия в 2018 году (26,2 млн га) превосходила Карелию менее чем вдвое (14,9 млн га).