«Свое эго вижу насквозь»
Актер Павел Деревянко легко соглашается на новые проекты в кино и придирчиво выбирает роли в театре. В этом сезоне у него две яркие работы — поэт-ревнивец в Театре им. Моссовета и сварщик-стриптизер в романтической комедии «Ночная смена»
Паша, недавно в Театре им. Моссовета состоялась премьера спектакля «Великолепный рогоносец». Почему режиссер Нина Чусова, ваш давний друг, с которым вы начинали, когда еще были студентом ГИТИСа, пригласила на роль ревнивца именно вас?
Как-то так повелось, что я абсолютно не ревнив. И не боюсь щекотки, кстати. «Великолепный рогоносец» — пьеса, которую достаточно редко ставят у нас в России. Из громких постановок известны только две — Мейерхольда в 1922 году и Петра Наумовича Фоменко в 1994-м с Константином Аркадьевичем Райкиным в главной роли. Это сложная, символичная пьеса. Ее нужно разгадывать как ребус. Мой персонаж — поэт Бруно с синдромом Отелло…
Синдром Отелло — это метафора?
Это диагноз. Такое психическое расстройство есть в действительности, и оно, к сожалению, не лечится. Это ревность, для которой не нужен повод. Есть прецедент, который мой герой сам провоцирует. А дальше его переклинивает: Бруно настолько сильно ревнует свою любимую женщину, что заставляет ее спать со всеми мужчинами деревни в надежде таким способом найти того, с кем она ему изменяет.
Странный способ, согласны?
У него такая логика: тот, кто не придет, с тем ты мне и изменяешь. Потому что при мне ты не станешь спать с человеком, который тебе по-настоящему нравится.
Но ведь ревновать можно не только любимую женщину. Ревновать можно брата, друга, ребенка… Вы готовы к тому, что мама ваших дочерей, Даша Мясищева, встретит другого мужчину и он будет воспитывать ваших девочек?
Я спокоен за своих дочек. У них есть мама и отец, которых связывает великая дружба. Никакой другой мужчина не встанет между нами никогда.
То есть мужчина в жизни ваших женщин один. И это вы...
Как минимум один мужчина в жизни моих женщин навсегда. Посмотрим, как будут дальше развиваться события. Человек может только предполагать.
А пока будем думать, что вы не ревнивы и у вас с Бруно нет ничего общего. Как пишут в кино, «все имена вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями чистая случайность».
Пусть будет так. Мы с Ниной перебрали много пьес и персонажей — от Ричарда III и Галилео Галилея до Тулуз-Лотрека. В итоге остановились на «Великолепном рогоносце». В этом спектакле мы снова партнерствуем с блистательной Юлией Хлыниной. И снова играем влюбленную пару. Вот уже пять лет по сцене Театра Моссовета порхает мой барон Тузенбах из «Трёх сестёр» — с тех пор и до нынешней премьеры ролей в театре у меня больше не было.
Вам их не давали?
Мне давали и дают, слава богу. Но я, как бы это сказать, сопротивлялся, не брал. Театр отбирает много энергии и нервных клеток. Это сильный стресс. Поэтому девиз мой следующий: «Театр нужен и важен, но крайне дозированно». Я больше люблю кино. Для меня кино проще и комфортнее.
Паша, вы человек, который ищет комфорт? Мне кажется, нет.
Естественно, да! Я же нормальный человек. Правда, как показывает жизненный опыт, настоящий выбор всегда должен быть сложным, но мы, люди, почти всегда стремимся к легкому пути. Это, конечно, не значит, что нам это всегда удается.
А как же амбиции? Разве, постоянно выбирая легкий путь, можно чего-то добиться?
Если у Бога на тебя имеются свои планы, поверьте мне, путь твой будет достаточно тернист. Судьбу не проведешь. (Смеется.)
Знаете свой ресурс или до сих пор себя удивляете?
Хороший вопрос. Себя я до сих пор не до конца познал. Возможно, на смертном одре прозрею. Что касается энергоресурса, то для «Великолепного рогоносца» он должен быть мощнейший. Когда мы выпускали этот спектакль, у нас было два прогона на зрителя в один день. Это крайне тяжело, особенно если учесть, что по-настоящему ты распределяешь свои силы только после пятого-седьмого премьерного спектакля. В общем, после первого прогона я практически грохнулся в обморок и не мог подняться — не было сил. А впереди был второй, который нельзя отменить. Вызвали скорую, вкололи какие-то витамины, залили адреналин в связки, потому что я уже не говорил, а сипел. Спектакль задержали на полчаса, пока я не воспрял телом и духом и, по ощущению, сыграл его еще лучше, чем первый. Сейчас наш спектакль идет уже легче и лучше.