Сердца трех
Ян Гэ представила свою вторую полнометражную режиссерскую работу. Фильм «Троица» впервые был показан на «Кинотавре» в Сочи. В центре сюжета — любовный треугольник, в котором оказываются главные герои картины. Об изменах, вере и верности, принятии себя и прощении Ян Гэ рассуждает с восточной мудростью и западной толерантностью
Расскажи, как родилась идея этого фильма?
Ничего специально я не придумывала, идея родилась сама собой. История абсолютно житейская, реальная — ее мне рассказала подруга на кухне. Меня так зацепило, я так сильно была поражена, что тут же сказала ей: «Всё, снимаем кино! Другого варианта у нас нет!» Я буквально заставляла ее писать на бумаге каждую мелочь, каждую деталь, чтобы получился действительно жизненный сценарий.
Как бы ты сама охарактеризовала, о чем эта картина?
Тема вечная. Отношения людей, чувства, измены. Что важнее — любовь, семья или вера? Я поняла, что это универсальная история, близкая каждому человеку. И я не ошиблась. Абсолютно незнакомые люди подходили после просмотра и говорили мне, что в их судьбе было точно так же. Многим приходилось оказываться в любовном треугольнике.
В твоей картине роль мужа играет Андрей Курганов, человек европейского типажа, любовника по имени Антон — темнокожий парень, модель Георгий Бликштейн, а главную героиню Марго — ты сама, азиатка. Ты решила подчеркнуть таким образом, что в любовном треугольнике может оказаться человек любой расы?
Да, именно: любой расы, любого пола, любого возраста, любого вероисповедания, любого благосостояния. Это мировая история. Не зря оригинальный язык фильма — английский, который считается универсальным. Кстати, в «Троице» есть и четвертый главный герой — сам зритель.
Поясни.
В любом треугольнике есть три роли: мучитель, жертва, спаситель. И в разных ситуациях они меняются между собой местами. Главного героя пытается бросить моя героиня Марго: в данном случае он — жертва, а она — мучитель. Но в то же время муж не дает ей уйти к любовнику, используя в качестве рычага давления религию. Он говорит своей жене, что это не по-христиански, что измена — большой грех, а ее терзают муки совести. И тут уже она становится жертвой, а он — мучителем. Спасение же Марго находит в своем любовнике Антоне... Зритель во многих сценах выступает судьей. Например, во время исповедальной молитвы героиня смотрит прямо в камеру — то есть как бы в глаза каждого из нас. И мы решаем, прощать ее или не прощать. Я ставлю зрителя и на место жертвы, и на место мучителя. В картине есть эпизод, в котором муж насильно заставляет неверную жену удовлетворить его сексуальное влечение. Она соглашается. Скорее из жалости. И в этот момент мы, зрители, смотрим не нее глазами мужа, видим, как в ней борются чувства неприязни, ненависти — с одной стороны, любви и сострадания — с другой. Мы сами ощущаем себя мучителями. Мне нравится таким образом играть с эмоциями зрителей. Для меня нет правых и виноватых. Пусть каждый, кто посмотрит кино, сам для себя сделает выводы.