«Каждый негодяй должен быть принципиальным»
Следователи, бандиты, цари, космонавты… Кого только не играл Фёдор Лавров. А вот в образе вампира артист предстанет впервые — в сериале Данилы Козловского «Карамора», который на днях вышел на видеосервисе START
Фёдор, «Карамора» — это нетипичная вампирская история?
Когда Данила Валерьевич позвал меня в эту историю, я подумал: ну если Тарантино делает такие штуки — Гитлера убивает или спасает всех от банды Мэнсона, то почему мы не можем? Мне показалось, что в реалиях нашей российской истории это интересно. Еще чем-то отчасти мне всё это напомнило акунинские опусы. Это очень классная стилизация, на мой взгляд, с хорошим вкусом сделанная — я и про Акунина, и про «Карамору». Понятно, что здесь элементов фэнтези гораздо больше, а я в таком жанре до этого участия не принимал, и мне было очень любопытно. К тому же вампирская история достаточно востребована во всем мире. Сценарий оказался очень объемный, и всё это с юмором сделано, с разных сторон раскручено. Мне показалось забавным и интересным попробовать себя в такой роли.
Ваш герой — человек или вампир?
Когда-то он был человеком, потом стал вампиром. У него есть своя судьба, обойдемся без спойлеров. (Улыбается.) Карл является, скажем так, предводителем большой группы вампиров, которые творят свою историю, перекраивают ее по-своему. Он достаточно крупная фигура, которая в то же время оказывается более мелкой фигурой в чужой игре, но по человеческим, да и по вампирским, меркам он заметная личность, которая вносит определенный вклад во всю сюжетную линию и проходит красной нитью сквозь повествование.
В проектах с элементами фэнтези вы раньше не участвовали, а вот сотрудников внутренних органов сыграли немало…
Я играл и космонавтов, и царей, и каких-то потерянных неврастеников, вообще много всего. Я пробую себя везде и повсюду. И чем роли диаметрально противоположнее, тем мне интереснее. Что касается этого амплуа социального героя, сейчас тенденция в современном кино такая, что какую-то острую историю, социальную драму рассказать проще через профессию полицейского, следователя. У нас всегда особое отношение к людям в форме, это люди определенного склада ума, определенных привычек и так далее. Кино же — очень стереотипическая штука, особенно сериалы. Мы привыкаем к одному и тому же, становимся заложниками одного и того же. Возьмите любого артиста, которого вы видите на экране, и посмотрите, в каком качестве он в основном снимается. Потому что считается, что, раз человек попал в эту роль и за ним интересно наблюдать, значит, его и надо юзать в этом, потому что людям это нравится, пипл хавает, как говорится, и будет касса, какой-то успех.
Один из последних ваших подобных персонажей — капитан Малюга в сериале «Полицейский с YouTube», достаточно жесткой сатире буквально на всё.
Согласитесь, что эту историю через человека другой профессии рассказать очень сложно. Можно, но это будет уже другой жанр, потеряется эта остросюжетная канва. А человек из силовых структур — определенный, понятный, он живет в соседнем дворе. Сейчас мы еще закончили вторую часть «Секретов семейной жизни», где я тоже играю мента, но это было такое мое личное исследование психопатии. Там человек просто психопат, он не знает, что такое эмпатия. Он очень классно это подделывает, но внутри абсолютно пуст. Каждая роль для меня — это исследование. Я играл и бандитов...
…которых в вашей фильмографии тоже предостаточно.
Сейчас как раз выходит мой фильм «Сказка для старых», который мы сделали вместе с писателем Ромой Михайловым. Он придумал эту коротенькую историю, рассказал мне, и я говорю: слушай, ну это надо снимать. Рома написал сценарий, я выступил в качестве режиссера и актера. Там вообще много хороших ребят у нас — Кира Полухин, Женя Ткачук, всех друзей собрали. (Улыбается.)
В «Полицейском с YouTube» высмеиваются реалии сегодняшней жизни, одержимость соцсетями и кумирами молодежи, вышедшими оттуда. В вашем инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) едва ли наберется десяток фотографий за два года…
Я там бываю раз в полгода. Меня просто принудили завести его. (Смеется.) Сказали: ну как так, у всех есть, у тебя нет. Я не против, но найти в себе силы этим заниматься я не могу, мне это просто неинтересно, это не совсем мой инструмент.
А как насчет того, что соцсети сегодня могут сыграть немаловажную роль в карьере артиста?
Это правда, и это особенно ярко проявилось во время карантина, потому что это был основной канал связи, через который можно поиметь какой-то профит. Если у тебя есть в активе миллион подписчиков — о, давай к нам. Это труд, это мастерство, это талант. Но у меня точка приложения несколько другая. Я лучше китайский выучу, чем сидеть в кнопке. Мне проще человека нанять, который бы что-то там лепил и туда зафигачивал. Правда, я этого пока еще не сделал. (