Точка отбора
160 лет назад вышел знаменитый труд Чарльза Дарвина «Происхождение видов», а фразу про человека, который произошел от обезьяны, заучил весь мир. Как чувствует себя теория эволюции сегодня?
С Дарвином и его «Происхождением видов путем естественного отбора», вышедшим в ноябре 1859 года, связано множество мифов и анекдотов. Вот популярный: якобы один из друзей ученого, геолог Адам Седжвик, был так раздосадован этой работой, что в письме к Дарвину подписался: «Ваш бывший друг, сейчас потомок обезьяны». Правда в том, что в оригинале фраза звучит несколько иначе: «Сын обезьяны и ваш старый друг». То есть ругаться с Дарвином ученый не собирался даже из-за обезьяны.
С остальными фактами, окружающими теорию эволюции, путаницы не меньше. Не все знают, к примеру, что идею естественного отбора (а это одно из ключевых понятий дарвинизма) одновременно с Дарвином описал другой ученый — натуралист Альфред Уоллес.
— Уоллес прислал Дарвину статью о естественном отборе, когда тот еще только работал над своей книгой,— рассказывает исследователь биографии знаменитого ученого Татьяна Волобуева.— И Дарвин действительно упомянул его статью в своем докладе по итогам работы. Однако в «Происхождении видов» об Уоллесе уже ничего не сказано, что, конечно, выглядит неоднозначно: все-таки Уоллес имел такие же права на эту идею, как и Дарвин.
Еще один популярный миф связан с взаимоотношениями Дарвина с Богом и религией. Как напоминает Татьяна Волобуева, знаменитый ученый постепенно уходил от Бога — сначала сделался деистом (то есть верил, что Бог есть, но что он не вмешивается в дела людей), а в конце жизни и вовсе признал себя агностиком, считающим, что мир непознаваем. Так вот о мифах: в начале XX века упорно ходили слухи, будто Дарвин на смертном одре вновь поверил в Бога. Это утверждала, в частности, некая леди Хоуп, которая якобы встречалась с ученым незадолго до его кончины. Стоит ли говорить, что семья Дарвина это решительно опровергла. Парадокс в том, что спустя век, в 2009 году, совместимость дарвинизма с христианством признал Ватикан...
Ну а что же с научным наследием? За прошедшие годы его, разумеется, уточнили и поправили — на смену дарвинизму пришла сначала синтетическая теория эволюции, а теперь «эво-дево», или эволюционная биология развития. Однако сами принципы, заложенные Дарвином, как говорят ученые, так и остались неизменны.
И все же, насколько наши нынешние взгляды на эволюцию отличаются от дарвиновских?
— Дарвин многое предвосхитил и описал удивительно точно, пусть и со скидкой на свое время,— говорит палеонтолог, профессор кафедры биологической эволюции биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Журавлев.— Например, в первом издании «Происхождения видов» он пришел к выводу, что Земле 600 млн лет (для сравнения: его современники-физики говорили максимум о 20 млн). По тем временам — настоящая революция! Хотя сегодня мы знаем, что Земля намного старше. Исходя из этой длительной истории, Дарвин считал, что эволюция идет маленькими шажками, и в этом был абсолютно прав. Понадобилось по меньшей мере 4 млрд лет, чтобы бактерии эволюционировали до людей. Однако в некоторых конкретных примерах эволюции Дарвин ошибался. Например, в первом издании «Происхождения видов» он предположил, что медведи могли эволюционировать в китообразных (однажды Дарвин видел, как осенью медведи в озере ловили пастью падающих насекомых), но позднее сам вымарал этот абзац из переизданий.
Конечно,— продолжает ученый,— современная молекулярная биология или генетика добавляют много нового к дарвиновской теории, например то, что есть и другие механизмы эволюции, помимо естественного отбора. Дарвин просто не мог этого знать!
— Такое новое направление в науке, как эпигенетика, показывает, что все, происходящее вокруг, влияет на нас через микробиоту (совокупность всех бактерий в организме.— «О»), наш «второй мозг»,— уточняет Журавлев.— Взаимодействуя с нашим генным комплексом, микробиота позволяет человеку меняться в процессе жизни, адаптироваться к новым условиям и делать это быстрее. Более того, полученные «знания» мы, оказывается, можем передавать нашему потомству. То есть речь, по сути, об ускорении эволюции, что делает ее одновременно и более, и менее дарвиновской.