«Сейчас время жить»
30 апреля в сетевой прокат выходит новый фильм Анны Меликян «Фея». Накануне премьеры режиссер рассказала «Огоньку» о том, почему решила пощадить своих героев, а также о рецептах спасения кино во время пандемии
Когда эгоистичный владелец крупной компании по производству кибер-игр (Константин Хабенский) встречает смешную и наивную Таню (Екатерина Агеева), неудавшуюся художницу, дальнейший сюжет представляется очевидным — сейчас девушка будет положительно влиять на главного героя, и все закончится большой любовью. Однако внезапно романтическое повествование меняет свое течение: герои погружаются в мистические сферы и начинают бороздить прошлые жизни, чтобы в финале вынырнуть в детектив и вступить в борьбу с реальным злом.
Стилистически и интонационно фильм продолжает драматическую «женскую линию», начатую режиссером в фильмах «Русалка» (2007) и «Звезда» (2014). Анна Меликян известна, кроме прочего, своей привычкой выбирать на главные роли ранее не знаменитых, необычных, «странных» актрис и затем, отталкиваясь от их индивидуальности, выстраивать штучный, персональный сюжет. Так было и с предыдущими героинями ее фильмов — Марией Шалаевой («Русалка») и Тиной Далакишвили («Звезда»). В новом фильме эти актрисы вновь появляются в кадре, замыкая тем самым меликяновский цикл перерождений трагического женского характера, который, меняясь, остается верен своей природе.
В «Фее» впечатляющий хронометраж — два с половиной часа — и замысловатый сюжет. Здесь и феминистские акции, и профашистские группировки, и компьютерная игра с патриотическим уклоном, и детская травма (в роли дочери главного героя дебютировала Александра Дишдишян, дочь Анны Меликян), христианство и реинкарнация, Андрей Рублев и экуменизм.
— Сюжет вашего фильма запутанный, многоуровневый, водит зрителя за нос: обещает романтическую историю, потом неожиданно вступает мистика, затем все превращается в детектив…
— Да, фильм сложный получился и сложно придумывался. Оттуда еще пришлось выбросить одну историческую линию — уже при монтаже, потому что все впихнуть невозможно. Сценарий я писала долго — начала в 2016 году, а вошли мы в съемочный процесс в конце 2017-го. Меня всегда завораживает этот первый, мистический момент, когда вдруг внутри тебя зарождается идея нового фильма. Ты вроде живешь как обычно, ходишь как обычно, но вдруг начинаешь чувствовать, как внутри какая-то история начинает жить собственной жизнью. И ты уже знаешь, что начало положено. Это волшебство.
Мне вначале хотелось написать про предназначение человека, а потом, когда мы стали снимать и на площадке появилась Катя (исполнительница главной роли Екатерина Агеева.— «О») со своим обаянием, мне вдруг показалось, что это история о любви. Хотя изначально мысли о любви между героями не было. Когда я смонтировала фильм, то увидела, что там — не любовь, а встреча родственных душ; а это не обязательно перерастает в любовь. Сейчас мне кажется, что это — «про все вместе». Главное — человек соприкоснулся с тайной, понимаете?.. Мы можем ее только попытаться постичь. Я предвижу совершенно разную реакцию на фильм, и агрессивную в том числе, потому что у людей совершенно разные взгляды на мистику и веру.
— Фильм начинается с кадров жестокого нападения скинхедов на мигрантов. В фильме вообще много жестокости, ранее вам не свойственной.
— Чтобы показать свет — а этот фильм про божественное чудо — надо пройти через темные, жестокие моменты. Сложностей не было. Какие-то кадры даже снимались без меня, у нас были классные каскадеры, мы давали им ручную камеру, и для молодых ребят это было счастье. Им только дай возможность поснимать, побить друг друга фальшиво — они, счастливые, бегали в ночи и бесконечно делали дубли. Насилия в реальности никакого не было, было море радости.
Это все реконструкция реальных акций, в интернете их можно найти. Мне понравилась акция против убийства животных, она подготовлена очень красиво, кинематографично; девушки скрючились в огромных лотках под пленкой, подобно кускам мяса. Другая акция, рядом с Венерой Милосской, была в Лувре, я ее тоже воссоздала. С активистками я не общалась, глубоко не копала, потому что кино не про это. У меня героиня лишена любви, поэтому ее кидает из стороны в сторону — то она хочет быть актрисой, то идет в активистки. Там ведь тоже театрализованное шоу, можно сказать — выступление. Но моя героиня благодаря этим жизненным метаниям открывает в себе призвание художницы. Ее разочарование связано только с тем, что у нее нет любви. Без этого смысла нет ни в чем, только обломанные крылья.