Пузырь замедленного действия
В России резко возросло число игроков на бирже. «Огонек» разбирался, в чем причины небывалого для отечественного фондового рынка явления и каковы могут быть последствия
В 2020 году количество частных биржевых игроков на отечественном фондовом рынке увеличилось до 8,1 млн человек, и большинство новоприбывших — моложе 30 лет. Для сравнения: в начале года брокеров насчитывалось 3,9 млн. Абсолютный рекорд прироста.
По словам инвестора Сергея Васильева (Группа «Русские фонды»), наблюдаемое есть не что иное, как «тектонический сдвиг»: «Ежемесячно открываются миллионы новых брокерских счетов, и туда физлица и компании переводят свои деньги из банков на фондовый рынок. Совокупный объем активов на брокерских счетах увеличился с начала года в несколько раз и приблизился к 13 трлн рублей, что уже по сумме почти сравнялось с ФНБ». И если в начале года соотношение банковских депозитов к активам на брокерских счетах было 1:10 в пользу банков, то сейчас — 1:2. «Феноменальный процесс! Я такого не припомню ни в нашей новейшей российской истории, ни в истории фондовых рынков других стран»,— восторгается инвестор.
Куда меньше оптимизма выказал первый зампред Центробанка России Сергей Швецов. По его словам, инвесторы, массово хлынувшие на фондовый рынок, гораздо активнее скупают иностранные акции, чем российские. Объем торгов иностранными акциями за год вырос в 13 раз, достигнув 25,2 млрд долларов. Для сравнения: объем торгов физлиц российскими акциями на Московской бирже составил 13,1 млрд долларов. И это, по мнению представителя Центробанка, плохо. Швецов предлагает сделать так, чтобы брокеры покупали в первую очередь отечественные бумаги. Вот только как этого добиться, он не разъяснил.
Банкиры подтверждают: деньги со счетов уходят. Клиенты Сбербанка в ноябре забрали с депозитных счетов максимальный за последние шесть лет объем средств — более 100 млрд рублей. Такого оттока банк не помнил с декабря 2014 года. По мнению экспертов, причиной тому — невыгодные ставки. Но вот куда перемещают россияне деньги, вопрос. Есть мнение, что деньги идут на покупку валюты или перетекают на эскроу-счета для последующей покупки недвижимости по договору долевого участия (средства на эскроу-счетах выросли с января в восемь раз).
У директора Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игоря Николаева свое видение происходящего: «Я бы не связывал отток денег из банков с их притоком на биржу. Не все те средства, что были взяты с депозитов, были перемещены населением на фондовый рынок. Люди в массе своей изымали накопления на повседневные нужды». По его мнению, те, кто пришел сегодня на биржу, не имея навыков и образования, рискуют, потому что зарабатывать на акциях непросто: «Но я не думаю, чтобы закономерный массовый проигрыш имел бы такие же последствия, что и крах МММ и тем более кризис 1998 года: большинство тех, кто сегодня рискнул вложиться в фондовый рынок, вскоре просто разочаруются, не получив баснословной прибыли, и уйдут с этого рынка, забрав вложенные суммы с небольшими потерями, в поисках новых средств заработка». Величина потерь, по мнению Николаева, будет напрямую зависеть от того, что будет происходить с российской экономикой в будущем году. Западные экономики, например, по всем признакам, имеют шанс на быстрый рост. Постковидное восстановление там будет опираться на рост потребления: слишком уж велик отложенный спрос, тогда как средства «на руках» у населения даже выросли. В России все иначе: доходы населения падали и до карантина, а уж в ковидный год и вовсе сократились в объемах (в годовом выражении больше минус 4%), так что о потребительском буме как о генераторе быстрого восстановления экономики тут можно только мечтать. Весь вопрос в том, ждет ли отечественную экономику хоть какой-то рост, или впереди продолжение стагнации, не говоря уже о рецессии? Слишком много шансов на реализацию пессимистичного сценария, а это значит, что и рынок акций продемонстрирует падение. Но для тех, кто готов рисковать, такой аргумент не имеет значения: недаром расцвет финансовых пирамид и «пузырей»