Лауреат «Большой книги» Григорий Служитель — о своем романе «Дни Савелия»

ОгонёкСобытия

« Он — кот. И не кот. Одновременно»

Лауреатом премии «Большая книга» стал актер Григорий Служитель за дебютный роман «Дни Савелия». Роман написан от лица (точнее, физиономии) московского кота, но всем понятно, что это о нас, людях, и об эпохе 2000–2010‑х. «Огонек» поговорил с автором

Беседовал Андрей Архангельский

Самым сложным, по словам Григория Служителя (на фото), было придумать правила игры для читателя. Фото: Ирина Бужор

Если бы актер московской Студии театрального искусства Григорий Служитель всерьез взялся писать «роман о распаде прежнего мира», мы имели бы еще один образец ностальгии, рефлексии и всего того, что принято делать в русской литературе на протяжении двух последних столетий. Однако начинающий писатель не создавал ни сатиру, ни гротеск; он применил классический прием отстранения, и нашу действительность мы увидели со стороны — глазами существа максимально незаинтересованного, а, стало быть, объективного — городского кота Савелия. Кроме того, Служитель не заигрывает с читателем. Он прямо пишет, что смерть неизбежна, а счастье скоротечно. Наконец, в романе много сочувствия к «незнаменитым» людям — тем, кто потерял себя в эпоху перемен и отчаялся найти. Неожиданное для «котячего романа» ощущение заброшенности, тоски, распада; однако это же и создает ощущение романной правды.

— Жизнь вашего кота Савелия, конечно, полна опасностей, но невольно думаешь, что кое в чем ему проще, чем нам, людям: например, с жильем. В центре Москвы ему достаточно коробки из-под бананов или заброшенного дома…

Редакция Елены
Шубиной, 2018 год

— Да, моему коту повезло, и он понимает, что жизнь его могла сложиться совсем иначе. Его сородичам удается в городских условиях прожить всего одну-две зимы, а на его пути все время попадались люди, которые помогали, подбирали, кормили… И дом у него временами был, не самые плохие условия, но в целом он… метафизически бездомный. Если бы он просто искал свой угол, он у первых же хозяев остался на всю жизнь. Но он, напротив, постоянно сбегает. Он неприкаянный, чувствует, что у него нет своей клеточки на этой шахматной доске. В принципе, это книга про отщепенцев, про отверженных.

— Можно предположить, ввиду нетипичности вашего кота, что, допустим, в него могла вселиться душа другого существа, поэтому его манера рассказа напоминает человеческую. Мы легко принимаем эту условность. Но вы нигде не объясняете: откуда у вашего кота такое хорошее образование? Может, он начитался книг, пока жил у хозяев?

— На самом деле кот не очень образован. Латынь он знает на троечку, например. Он скорее думает, что образован. У меня был поначалу замысел — посвятить целую главу истории его образования. Но я довольно быстро отказался от этой идеи. Прием с размышляющим подобно взрослому человеку котом — абсолютная условность. Либо читатель ее сразу принимает, либо нет. Точно так же читатель должен принять или не принять еще одну условность — что это, в общем-то, посмертная биография, которую герой рассказывает как бы после смерти. Или, например, свои первые младенческие недели он описывает, что называется, высоким стилем, но ведь вспоминает он об этом, уже будучи взрослым. В общем, самым сложным было изобрести собственный кодекс законов, над этим я маялся…

— А вы, извините, маялись над книгой? Ощущение такое, что роман написан быстро и легко.

— Мне приятно это слышать, но это не могло даться легко. Конечно, что-то давалось легче, что-то — тяжелее. Но я вообще не доверяю тем, кто говорит, что писать легко. Самое трудное, как я уже говорил,— придумать правила игры для читателя, так, чтобы он их принял. Или, выражаясь по-другому, найти верную интонацию. Когда я познакомился с Евгением Водолазкиным, который один из первых оценил мою книгу и очень мне помог, он рассказал, что несколько месяцев искал интонацию для своего «Лавра». Я тоже долго искал именно тон. Пропорцию абсурдности и реальности. Например, кот цитирует Аристотеля, Чехова, ссылается на картины Антуана Ватто, но при этом не знает, что за человек каждый год поздравляет россиян с Новым годом. И за это меня в том числе упрекали: что, мол, кот как-то односторонне образован. Однако подобную однобокость диктовал именно выбранный мною тон повествования, который не давал мне совсем уж погрузиться в реальность.

— Мало того, что ваш кот образован, он еще и изъясняется подчеркнуто академично, витиевато… Принимая ваши правила игры, можно было бы сказать, что так изъяснялись библиотечные коты в 1970‑е или 1980‑е…

— Что поделать, я заражен нормальным классицизмом… Может быть, в этой манере проявляется моя — и моего кота! — тоска по порядку. Конечно, имеется в виду тоска по внутренней, душевной упорядоченности. Я не собирался делать остросоциальную прозу. Но социальность вторгается, помимо моей воли, в роман. И получается в итоге вещь о разрушении привычного уклада жизни и тоске в связи с этим. А тяготение к классичности — это, вероятно, попытка как-то защититься от разрушения. Ведь к концу книги начинает разрушаться не только жизнь моего героя, но и сам город. У кота тоже есть тоска по упорядоченности, которой в его жизни никогда не было, если не считать младенческих лет. Но его постоянно преследует ощущение потерянного рая. И от этого, вероятно, возникает некоторая барочность романа. Для меня на самом деле очень важно было выбрать какой-то музыкальный контрапункт для книги. Я с самого начала выбрал аллегро из L’Amoroso Вивальди. Потом решил все изменить, и вместо Вивальди взял прелюдию ми минор Баха. Есть известная интерпретация этой прелюдии в исполнении Гленна Гульда — он играет в гораздо более быстром темпе, чем принято, из-за чего эта вещь по темпоритму напоминает кошачий шаг. Не очень торопливый, но и не очень медленный. Но в итоге все же отверг и этот вариант; Бах звучал слишком тревожно, а мне нужна была для настроения какаято итальянская витальность, безусловная радость к жизни. В итоге я все же оставил Вивальди, и мой кот постоянно его слышит, из каждого утюга. Это его представление о потерянном рае.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Девочка и миф Девочка и миф

Что на самом деле стоит за истерикой по поводу глобального потепления

Огонёк
Хождение инноваторов по банкам: почему hi-tech компаниям легче получить кредит за границей, чем в России Хождение инноваторов по банкам: почему hi-tech компаниям легче получить кредит за границей, чем в России

«Исписали тонны бумаги, но кредита так и не получили»

Forbes
Дети декабря Дети декабря

Декабристы — безумцы, герои, предатели или лучшие сыны нации?

Дилетант
Шандор Мараи: Свечи сгорают дотла Шандор Мараи: Свечи сгорают дотла

Фрагмент романа венгерского писателя Шандора Мараи

СНОБ
Изгнание торгующих храмом Изгнание торгующих храмом

Почем нынче церкви?

Огонёк
Массу искусственной почки сократили в десять раз Массу искусственной почки сократили в десять раз

Стартап разработал портативный аппарат для диализа

Популярная механика
«Не стоит разменивать науку на деньги» «Не стоит разменивать науку на деньги»

Виктор Садовничий — о полномасштабной реформе МГУ

Огонёк
Почему нам стоит отказаться от геля-лака: 4 главные причины Почему нам стоит отказаться от геля-лака: 4 главные причины

Как гель-лак может влиять на наше здоровье и окружающую среду

Cosmopolitan
Острая нехватка Острая нехватка

Недостаток витаминов и минералов зимой – обычное дело. Следи за сигналами тела

Лиза
5 тревожных признаков, что ты слишком много жертвуешь собой ради работы 5 тревожных признаков, что ты слишком много жертвуешь собой ради работы

Труд должен культивировать человека, а не вытягивать из него все жизненные силы

Playboy
Владимир Лисовский Владимир Лисовский

Знаменитый историк архитектуры, профессор рассказал о первой блокадной зиме

Собака.ru
Разбрасываться деньгами — личное дело? Вопрос дня Разбрасываться деньгами — личное дело? Вопрос дня

Насколько публичной персоне уместно в прямом смысле разбрасываться деньгами?

СНОБ
Жирное лобби, или Как перестать бояться жира в тарелке Жирное лобби, или Как перестать бояться жира в тарелке

Откуда берется страх перед жиром в продуктах питания

Psychologies
Исчезающая пища Исчезающая пища

К середине XXI века бананы и кофе снова могут оказаться деликатесами

Вокруг света
Властелины башен: «Москва-Сити» как зеркало российского бизнеса Властелины башен: «Москва-Сити» как зеркало российского бизнеса

Частных инвесторов и владельцев небоскребов неуклонно вытесняет государство

Forbes
Как книги помогают укрепить связь с ребенком Как книги помогают укрепить связь с ребенком

Чтение — способ проложить мостик от ребенка к родителю

Psychologies
Очень страшный интернет. Чего боятся родители Очень страшный интернет. Чего боятся родители

О том, как страх нового мешает нам найти диалог с детьми

СНОБ
В «Плохих парнях навсегда» царит восточная сентиментальность В «Плохих парнях навсегда» царит восточная сентиментальность

По меркам кинематографа фильм «Плохие парни навсегда» получился странноватым

GQ
К 100-летию Федерико Феллини: режиссер в цитатах об искусстве и жизни К 100-летию Федерико Феллини: режиссер в цитатах об искусстве и жизни

Предлагаем познакомиться с мироощущением Федерико Феллини через цитаты режиссера

РБК
«Моя крепость»: почему женщины предпочитают жить отдельно от партнеров «Моя крепость»: почему женщины предпочитают жить отдельно от партнеров

В обществе до сих пор бытует мнение, что все женщины мечтают выйти замуж

Psychologies
7 причин, почему ты порой не можешь кончить и что с этим делать 7 причин, почему ты порой не можешь кончить и что с этим делать

Неспособность кончить не менее неприятна, чем слишком быстрый финиш

Playboy
Война и клир: чем вера в Бога отличается от фанатизма — объясняет протодиакон РПЦ Война и клир: чем вера в Бога отличается от фанатизма — объясняет протодиакон РПЦ

Как отделить добро от кулаков, а веру — от фанатизма

Esquire
Зайцева гора: кровавая высота Великой Отечественной войны Зайцева гора: кровавая высота Великой Отечественной войны

Представь, что тебе вручают мину и ты тащишь ее 30 километров по бездорожью

Maxim
Чем пахнет в доме Чем пахнет в доме

От запахов в твоем жилище зависит, каким будет настроение домочадцев

Лиза
История одной победы: Ксения выздровела благодаря вам История одной победы: Ксения выздровела благодаря вам

История героини, которая смогла победить онкологию

Cosmopolitan
Пространство для маневра Пространство для маневра

Модница Ксения Чилингарова закончила ремонт в квартире

Tatler
Чудесные мальчики из кино и рекламы: как сложились судьбы героев из 90-х Чудесные мальчики из кино и рекламы: как сложились судьбы героев из 90-х

Эти мальчишки прославились съемками в «Ералаше» и рекламе, что с ними сейчас?

Cosmopolitan
Патриот с автоматом. Маленький шаг для человечества, но огромный скачок для УАЗа Патриот с автоматом. Маленький шаг для человечества, но огромный скачок для УАЗа

Вы за рулём УАЗа, который ждал автоматическую коробку долгие четырнадцать лет

4x4 Club
Ярослав Смеляков Ярослав Смеляков

Смеляков (1913–1972) был, безусловно, настоящим поэтом

Дилетант
Как построить свечной бизнес и не прогореть Как построить свечной бизнес и не прогореть

Мира Бруман может смело давать советы стартаперам

РБК
Открыть в приложении