Охота на одинокого короля
Отправившийся на прошлой неделе в самоизгнание Хуан Карлос I де Бурбон правил Испанией 39 лет, совершив за это время ряд судьбоносных шагов, которые полностью изменили лицо его страны, а его самого поставили в ряд ярчайших политиков XX века. Затмят ли эти достижения те скандалы и аферы, в которых его обвиняют сегодня? Если посмотреть на коллизию глазами испанцев, ответ как минимум не очевиден.
Рассказывают, что в холодный январский день 1938 года, когда появился на свет будущий король Испании Хуан Карлос I, схватки у его матери Марии де лас Мерседес начались в одном из известных римских кинозалов. Она отправилась туда в сопровождении своего свекра, испанского короля Альфонсо XIII, который восьмой год жил в изгнании.
Члены испанского королевского дома шутили впоследствии, что это было предзнаменованием. Мол, Хуану Карлосу на роду было написано прожить жизнь, достойную бессмертных историй Голливуда.
По большому счету, король прожил ее так, что и сценаристам фабрики киногрез не придумать. Приняв власть из рук дряхлеющего диктатора Франко, он всего через два года после его смерти привел Испанию к новой демократической Конституции, действующей до сих пор. При этом еще спас страну от военного переворота, сделал процветающей европейской демократией, что превратило его на десятилетия в любимца нации. А затем в 2014 году отрекся от престола в пользу сына Филиппа на глазах у плачущих соотечественников...
Хуанкарлизм вместо монархизма
Увы, финал этой долгой истории может оказаться не таким счастливым, как принято в старом добром американском кино. Последний «голливудский» эпизод с участием Хуана Карлоса I — добровольный отъезд в никуда из дворца и страны, который, как утверждают некоторые, вверг в глубокий кризис сам институт монархии в Испании.
Накануне своего исчезновения бывший король отправил сыну, королю Филиппу VI, письмо, достойное пера Сервантеса. В нем он сообщал, что принял решение окончательно покинуть публичное пространство, «ввиду общественного резонанса, вызванного некоторыми прошлыми событиями моей частной жизни», а также для того, «чтобы содействовать осуществлению твоих обязанностей в обстановке спокойствия и умиротворения, которых требует возложенная на тебя высокая ответственность».
В действительности жест Хуана Карлоса I больше напоминает не мирный отъезд «на покой», а отчаяние затравленного зверя. За последние два года разговоры о «странных» финансовых делах бывшего главы государства стали столь назойливыми и неприятными для нынешнего короля, что в марте 2020‑го тот счел необходимым официально отказаться от наследства отца. По мнению историка и журналиста, пишущего о королевском доме, Кармен Энрикес, даже такая чрезвычайная мера, как добровольное изгнание, вряд ли остановит политических противников монархии, алчущих ныне голубой крови. «Добившись отъезда из страны отца, теперь они неизбежно возьмутся за сына»,— заявила Энрикес «Огоньку».
Некоторые испанские СМИ иронизируют, что за решением покинуть дворец, супругу и страну непременно должна стоять женщина. В данном случае речь идет о немке Коринне Ларсен (ныне принцесса Сайн-Витгенштейн-Сайн), которой приписывают давние отношения с Хуаном Карлосом I. В одном из телефонных разговоров, ставших достоянием общественности, госпожа Ларсен поведала, что в 2008 году испанский монарх получил от Саудовской Аравии 100 млн долларов на банковский счет в Швейцарии в благодарность за посредничество в сделке с консорциумом испанских компаний, которые занимаются производством высокоскоростных поездов. Расследование, начатое в этой связи в Испании, ранее было прекращено, так как на момент событий Хуан Карлос I пользовался иммунитетом как действующий монарх. Тем не менее с 2018 года Испания и Швейцария выясняют, не было ли нарушений в использовании этих денег уже после того, как он отрекся от престола и стал именоваться «заслуженным королем».
Уехав, король отрекся, по существу, от всего. Готова ли отречься от него, в свою очередь, и Испания? В своей книге «Одиночество короля» известный испанский журналист Хосе-Гарсия Абад констатировал отсутствие в стране убежденных сторонников монархии еще в 1980–1990‑е годы. «В Испании,— писал он,— есть очарованные хуанкарлисты (то есть поклонники этого короля.— “О”), которые остаются западниками в вопросах формы государства, монархисты по любви и по расчету, хуанкарлисты-республиканцы, хуанкарлисты, потому что так решил Франко, монархисты — сторонники королевы как реакция феминисток на донжуанство Хуана Карлоса... Здесь множество сторонников и приверженцев короля, но очень немногие из них являются монархистами всем сердцем, как говорят французы, сторонниками доктрины, чистокровными монархистами».