ОгонёкИстория

После всего | Дело

«Не верьте в компьютеры»

В ноябре исполнилось 95 лет со дня рождения Юрия Кнорозова — человека, дешифровавшего письменность майя. О том, какие еще загадки остались у этой легендарной цивилизации, «Огоньку» рассказала его ученица — профессор, директор мезоамериканского центра им. Ю. В. Кнорозова РГГУ Галина Ершова

Обыватель знает о древних майя на уровне желтой прессы: кто-то слышал про конец света, якобы указанный в календаре майя, но так и не случившийся в 2012 году. Кто-то смотрел фильм Мела Гибсона «Апокалипсис» — кровавые жертвоприношения, жестокость, погони... Однако ученые-майанисты утверждают: все гораздо интереснее. И просят не верить голливудским страшилкам.

Интересно, что правду о майя мы можем узнать из первых рук, и это повод для национальной гордости: именно в России дешифровали письменность древней цивилизации — благодарить нужно лингвиста, эпиграфиста и историка Юрия Кнорозова. На самом деле открытия такого уровня происходят раз в столетие: например, в XIX веке расшифровкой письменности древних египтян прославился француз Жан-Франсуа Шампольон. Ну а XX век сделал знаменитым Кнорозова и его работу над письменами майя.

Сегодня в РГГУ работает так называемый Мезоамериканский центр, носящий имя ученого, а возглавляет центр его ученица, профессор Галина Ершова. На минувшей неделе Галина Гавриловна вернулась из Гватемалы, где в Национальном университете Сан-Карлос ей была вручена степень Почетного доктора, и сразу после возвращения встретилась с корреспондентом «Огонька».

— Галина Гавриловна, насколько расшифровка письменности майя — исключительный случай?

— Поверьте, это большая редкость. У того же Шампольона, дешифровавшего древнеегипетское письмо, задача была довольно простой: он изучал так называемый Розеттский камень, где один и тот же текст был продублирован египетскими иероглифами, египетским демотическим письмом и на древнегреческом, который он знал. Сейчас с этим справился бы даже школьник. Занятно, что, когда встал вопрос о дешифровке письма майя, Шампольон еще был жив. Ему отправили письмо с просьбой помочь в дешифровке, но, говорят, он так и не ответил...

Вообще, удачных попыток дешифровки неизвестной письменности очень мало. Например, статистический анализ еще до Кнорозова пытался использовать англичанин Майкл Вентрис: так, он пытался прочитать знаменитый Фестский диск (артефакт предположительно минойской культуры, на который нанесены загадочные письмена, см. «Детали» — «О»), и потерпел неудачу. А вот Юрию Валентиновичу удалось невозможное: он создал целый научный метод расшифровки древних систем письма и позднее его группа помогла в изучении протоиндийского письма, письма острова Пасхи...

— Может ли этот метод помочь в разгадке зашифрованных текстов?

— У Кнорозова была установочная публикация, где он отвечал на этот вопрос: дешифровка неизвестного языка и чтение зашифрованного текста — разные вещи. В одном случае порядок естествен, в другом — нарушен. В одном — забытый, неизвестный язык, в другом — современный. То есть это принципиально разный подход.

Но главное: чтобы прочитать текст, он должен быть большим, целостным, написанным в едином стиле и выдержанным в одной культуре. По сути, если бы трех рукописей майя не существовало, письменность этой цивилизации так и осталась бы нерасшифрована.

— Неужели даже компьютеры не могут помочь?

— Не верьте в компьютеры. Когда Кнорозов дешифровал письмо майя, какие-то люди из Новосибирска сделали на основе его материалов компьютерную базу данных и даже преподнесли это Хрущеву как машинную расшифровку. Однако надо понимать: в компьютер можно заложить только то, что предварительно сделал человек,— вот и вся правда.

Расшифрованная тайна

— Как вообще получилось, что Кнорозов увлекся расшифровкой письменности майя?

— Заниматься разгадкой тайн его приучили еще с детства. Родители Юрия Валентиновича воспитывали своих детей по системе психиатра Владимира Бехтерева — пытались понять склонность каждого ребенка и ее развить. В результате из пятерых детей двое стали лауреатами Госпремии — невероятный эффект! Так вот сохранились детские рисунки Кнорозова: он придумывал какие-то шифры, очень этим увлекался... Так что интерес к письменности майя появился у него не на пустом месте. Ну а вплотную он подошел к ее расшифровке в 1940-е.

— Насколько я знаю, есть всего три рукописи на языке майя, которые Кнорозов изучал. А куда делись все остальные?

— Никакой тайны здесь нет. Бумага в жарком и влажном климате сохраняется плохо. Один мой коллега еще студентом ездил в Мексику на практику и забыл записную книжку на улице. Когда он забрал ее вечером, бумага вся была в «кружевах» — проще говоря, изъедена жуками. Прибавьте к этому войны, слом культурной традиции — словом, неудивительно, что сохранилось всего три книги майя, в свое время вывезенные испанцами. Их обнаружили в XVIII веке и даже пытались расшифровать — безуспешно.

— А как это удалось Кнорозову? Секрет откроете?

— Секрет — в анализе частотности употребления знаков. Это самый первый, но очень важный шаг в любой дешифровке. Напомню, что существуют разные виды письменности: буквенная, где буква соответствует звуку, слоговая, где знак соответствует слогу, и идеографическая, где знак соответствует понятию, как, например, у китайцев. Скажем, лучшие словари китайского насчитывают до 50 тысяч знаков, газеты — около 5 тысяч. И когда ты хочешь дешифровать какой-то текст, первое, что нужно понять,— к какому типу он относится. Поэтому для расшифровки нужен большой объем знаков — например, в трех рукописях майя оказалось 355 знаков, это было большим везением. Проанализировав их, Юрий Валентинович понял, что имеет дело не с идеографическим письмом, как у китайцев, и не с буквенным, как у нас, а с вариацией слогового письма, по типу индийского.

Следующий шаг был не менее сложен — определить, какие знаки употребляются чаще, а какие — реже. Ну, например, понятно, что чаще всего употребляются предлоги, значит, часть знаков подпадет под эту категорию... И Кнорозов сделал подробные подсчеты, попытался определить структуру текста. Затем взял «алфавит де Ланды» и попытался уже прочитать сами тексты.