Королевство сплошных зеркал
«Огонек» побывал в стране, где бензин дешевле воды
Жесткая конфронтация ресурсных сверхдержав из-за квот на добычу нефти заставила мир содрогнуться даже посреди пандемии. А заодно показала: Российская Федерация и Королевство Саудовская Аравия, хотят они того или нет, связаны одной цепью, и цепь эта — из черного золота. Что мы знаем о «партнере по цепи»?
Одно из самых закрытых государств мира провозгласило политику интеграции в мир совсем недавно, и даже россияне получили шанс с октября прошлого года оформлять въездные визы в королевство, буквально не выходя из дома. Увы, коронавирус захлопнул это окно очень быстро — уже в нынешнем марте, но ваш корреспондент заглянуть в него все же успел.
Межсезонье: битва за интуриста
«Добро пожаловать в Саудовскую Аравию — страну, где бензин стоит дешевле воды» — такое сообщение приходит на телефон сразу при посадке в аэропорту Эр-Рияда. Впрочем, осмыслять его в момент получения некогда. Тебя уже ждут.
— Здравствуйте. Как вас зовут?
Нервно провожу рукой по шее: нет, тут все норм — крестик сняла еще дома, чтобы без лишних вопросов. Из кармана длиннющего темного платья, надетого на бархатные широкие штаны, достаю паспорт. Отодвигаю от лица черный платок и вежливо отвечаю:
— Джулия.
К переходу границы, скажу честно, готовилась. Поэтому ответы на базовые вопросы у меня есть. Еду как турист (это для чистоты эксперимента; к тому же журналистов ждут сложные процедуры аккредитации и бдительные сопровождающие). Моя цель — увидеть сказочную архитектуру включенного в наследие ЮНЕСКО города Эд-Диръия и погреться под белым солнцем пустыни. Ясное дело, в одежде. Израиль? Я там не была.
— Добро пожаловать, Джулия!
Так под занавес докоронавирусной эпохи Королевство Саудовская Аравия (КСА) открылось для вашего корреспондента. Чтобы попасть в него, я заполнила анкету на сайте и заплатила 7500 рублей: через 10 минут на мобильный пришло сообщение, что виза готова. Да, чуть не забыла, прямо на страничке электронной визы изучила информацию о главных «нельзя»: не прикасаться к людям на улице (правило касается даже супругов), не выставлять напоказ обнаженные части тела, не брать второй паспорт, не фотографировать людей и объекты, не ввозить алкоголь и наркотики, не вывозить местных женщин…
Простота испугала. Я ждала на границе «допроса с пристрастием», но, как оказалось, напрасно: интуристы — важная часть местной перестройки, затеянной с целью диверсификации нефтяной экономики в рамках программы Saudi Vision («Саудовское видение») 2030, за них даже «воевали» с соседями. Планировались и прямые перелеты из Москвы, но не дошло — грянула пандемия. А жаль — получился бы символ: как-никак в 2020-м исполняется 30 лет возобновлению массовых паломничеств из СССР в 1990-м (они прервались вместе с дипотношениями в 1937-м), спрос был бы высоким. Впрочем, даже и с пересадкой (есть через Стамбул и Дубай) понимаешь, что символов будет в избытке: перед разгоном самолеты авиакомпаний из мусульманских стран останавливаются для молитвы — это почти как процедура антиобледенительной обработки. Мониторы показывают земной шар, облака над ним, торжественный голос читает Коран. Потом замечаешь субтитры с переводом: «Помните, что наша жизнь — это путешествие, а любое путешествие имеет конец и пункт назначения: к Аллаху».
Пандемия, увы, внесла коррективы во все маршруты. Тем, кто собирался стать хаджи (паломником) в этом году, придется отложить благие намерения. Власти королевства, на территории которого находятся Мекка и Медина, две главные святыни ислама, с середины марта закрыли к ним доступ.
Решение далось трудно, и не только потому, что с момента образования королевства в 1932 году хадж ни на год не прерывался. Дело в том, что одна из главных идей нового «Саудовского видения» — превратить королевство в «инвестиционную сверхдержаву в центре арабского и исламского мира, связывающую друг с другом три континента»: в рамках той же программы Vision 2030 число паломников планировалось довести до 30 млн в год — числа, сопоставимого с нынешним населением королевства. Тем не менее, отложив эти планы на потом, король Сальман бен Абдель Азиз аль Сауд, в чьем титуле зашифровано, что он Хранитель Двух Святынь, поступил мудро: многотысячные мероприятия сегодня опасны.
Оттепель. Зачем, когда и так жарко?
Саудовская Аравия меняется: у тех, кто попадает в нее, есть шанс наблюдать за историческим процессом вживую. Хотя перемены могут выглядеть порой неуклюже, они, отмечают политологи, обоснованны.
— Прямо на наших глазах страна пытается перепрыгнуть из XIV века в XXI,— на условиях анонимности объясняет вашему корреспонденту российский дипломат, эксперт по Ближнему Востоку.— Речь не только о доступности виз и председательстве в G20 (Саудовская Аравия — первая арабская страна, заступившая на этот пост в 2020-м.— «О»). Женщины получают хоть какие-то права, под сомнение ставится практика публичных наказаний, страна приглашает западных звезд — пытается выправить имидж...
О том, что из этого получается,— позже. Главный вопрос: а зачем богатому, закрытому, десятилетиями игнорировавшему общепринятые нормы королевству нужно меняться вообще? Вряд ли местные дамы из-под чадры раскачали оплот традиционализма. Да и на «проделки Госдепа» не похоже — Штаты почти век не смущала «особость» главного нефтяного союзника. Кому это нужно?
Если ставить задачу получить максимально краткий ответ, то он вместится в три буквы: MБС. Так поначалу в прессе, а потом и в частных беседах политиков стали называть принца Мухаммеда бен Сальмана, который в последние годы вышел на первый план, «обойдя» более возрастных претендентов на трон. Точнее так: пожилой король, не складывая с себя обязанностей, сначала в 2015-м возвел МБС в ранг заместителя наследника престола, после чего в 2017-м объявил наследным принцем. А МБС, игнорируя негодование многих родственников, затеял реформы, которые сформулированы в том самом «Саудовском видении».
Принц-реформатор пообещал снять страну с нефтяной иглы, дать больше прав женщинам, прекратить расправы. «Наследник понимал, что у страны просто нет выхода: в старом формате государству оставалось не более 10 лет, так считали и у нас, и на Западе,— объясняет эксперт "Огонька".— А MБС — человек своего времени и понимает: сохранить островок ретроградства и анахронизма не выйдет. Его снесет. А под обломками погибнет династия». В числе основных угроз эксперты хором перечисляют: суннитско-шиитский конфликт, зависимость от США (где держат деньги местные элиты), затянувшаяся военная операция в Йемене.
В королевстве, впрочем, в ходу другие формулировки. «Мы не то чтобы воюем в Йемене»,— растолковывает мне Джази, чиновник из Эр-Рияда. Он, как и многие саудовцы из хороших семей, учился за границей, имеет друзей в ФРГ и Италии, мечтает приехать в Россию — словом, открыт.
— С нашей стороны это не интервенция — их правительство попросило о помощи. Там есть группировки плохих людей. Вы же знаете, недавно наши нефтяные объекты атаковали дроны проирански настроенных йеменских хуситов. Рынок был в стрессе. Соседей важно спасти от этой напасти. Хотя, наверное, в Йемене есть люди, которые дадут вам иную картину событий…
Трактовки могут быть разные. Как и события. МБС личным примером задал элите тренд: одна жена — один муж (правда, язвительно добавляют скептики, это в один отдельно взятый период времени). Чтобы показать, как нравы меняются, рассказывают историю принца Аль-Валид бен Талаля из правящей семьи, уже не юного, отпустившего молодую жену, потому что у них не получилось детей. Та уехала в Дубай, встретила ровесника-миллиардера. Осенью во дворце во Франции пара сыграла свадьбу. Экс-принцесса Амира ат-Тавил, потеряв титул, ничуть не расстроилась: занялась бизнесом. На сайте ее компании Time Entertainment можно выбрать восточного артиста, которого вы бы хотели послушать на элитном мероприятии. История сказочная, можно сказать — услада в уши MБС. Но называть типичной ее никто в королевстве не решается.