«К сожалению, я не боец»
Режиссер-документалист Виктор Косаковский представил в России новую картину «Акварель», снятую в уникальном формате 96 кадров в секунду. Как техническое открытие меняет наш взгляд на мир, «Огонек» расспросил мастера
В новом фильме Косаковский перемещает фокус с людских страстей на условно неодушевленного героя — воду. Запечатленная в новаторских 96 кадрах в секунду бесконтрольная стихия наделяется яркими чувствами и мятежным нравом. Как будто противопоставляя мелочной суетности нелепых человеческих смертей величие природной предрешенности, режиссер выбирает самые могущественные природные явления: айсберги, штормы, наводнения, водопады… «Акварель» снята в необычном формате 96 кадров в секунду (о технической стороне этого процесса «Огонек» писал в № 35 за 2018 год): так при движении изображение не «рябит», а идущий дождь видится не косыми линиями, а массой отдельно летящих капель — открыв диафрагму камеры, режиссер добился минимальной глубины резкости и фокусируется на мельчайших частицах водной стихии.
— Ваши съемки начались на Байкале. Почему именно здесь?
Косаковский,
режиссер
— В моем предыдущем документальном фильме «Да здравствуют антиподы!» двенадцатилетняя девочка Алина, проходя по берегу Байкала, сказала вдруг неожиданно: «В моей следующей жизни, если она случится, я хотела бы быть водой, чистой водой Байкала». Поэтому я и решил начать свой фильм о воде ровно на том же самом месте. А вода в Байкале действительно настолько чистая, что даже метровой толщины синий лед совершенно прозрачен и сквозь него видно, как плавают рыбы на глубине. По утрам, когда поднимается солнце, лед начинает трещать, и внутри него возникают невероятные красивые узоры. Именно это я и планировал снять для «Акварели» и поэтому приехал на Байкал в очередной раз. Но вышло все иначе, и мой фильм превратился в трагедию. Мою камеру, специально усовершенствованную в Германии для этого технологически революционного фильма, задержали на таможне на целую неделю. За это время пошел дождь. А когда камера оказалась в моих руках, к сожалению, лед перестал уже быть прозрачным. Я сидел в номере гостиницы, смотрел из окна на побелевший Байкал и думал, что надо отменять съемки, чтобы сэкономить хоть какие-то средства. И тут увидел, как с острова Ольхон идет человек на материк и вдруг проваливается — сумел выкарабкаться — и дальше идет. Я схватил пальто, побежал навстречу, укрыл его и спрашиваю: «Зачем вы идете здесь, что случилось?» А он отвечает: «За сигаретами». Тогда понял, что здесь я обязан снимать. Этот наш русский «авось». Потом местные мне сказали, что за ту зиму на дне Байкала оказалось 64 машины. Мы поставили камеру и стали снимать, как бесстрашные эмчээсники достают из-подо льда утонувший накануне автомобиль. И тут же, вдруг, в кадре другая машина с людьми ушла под воду… Найдутся люди, которые будут меня обвинять, что я показываю страшные вещи. На самом деле, поверьте, большую часть из того, случайно снятого материала я так и не решился показывать. Надеюсь, что этот эпизод сможет предостеречь кого-то от безрассудства.
— Как реагировали на ваши спонтанные решения продюсеры?
— У фильма в тот момент было всего три продюсера: из Великобритании, Германии и Дании. Когда я смонтировал и показал этот первый эпизод, европейские продюсеры сказали, что такой фильм невозможно профинансировать до конца, и картину хотели закрыть. Тогда я сам, через их голову, отправил байкальский эпизод в Голливуд. Через несколько минут мне пришло сообщение: «Стой там, где стоишь! Не говори больше ни с кем, мы покупаем». Participant Media добавил недостающую половину бюджета. В конце концов это не такие уж большие деньги для них. Но еще целый год ушел на согласование контрактов между всеми продюсерами. Голливуд и Европа — это разное кинематографическое мышление. В Голливуде замкнутый цикл состоит, говорю, сильно упрощая, из трех звеньев: сделать фильм — выпустить рекламу, чтобы в первые два уикенда собрать зрителей — за счет выручки снимать следующий фильм. Во многих же европейских странах в этом цикле почти отсутствует среднее звено. Там особенно не тратятся на рекламу, тем более документального фильма, потому что личный доход продюсера чаще всего не зависит от проката фильма. Я не скажу, что и американская модель идеальна. Но тем не менее они «чемпионы мира в этом виде спорта» и не мне их поучать. Посмотрим, что сейчас сделает с моей «Акварелью» компания Sony Classics, купившая мировые прокатные права.