«Общество так называемых людей мне противно»
150 лет назад, в сентябре 1871 года, выдающийся русский антрополог Николай Николаевич Миклухо-Маклай высадился на острове Папуа — Новая Гвинея. Началась главная часть его жизни — ученого, чиновника и авантюриста.
Игрою судьбы Николай Миклухо-Маклай оказался создателем и героем двух кровнородственных мифов. Первый — российский «демократический», подхваченный и развитый в советские времена: борец с расизмом и защитник угнетенных народов. Если перевести это на современный язык, получим второй, актуальный миф: Маклай призвал белого человека сложить с себя бремя, проповедовал словом и делом многообразие культур и косвенно заложил основы политкорректности.
Но насколько реальный Миклухо-Маклай соответствовал мифологическому персонажу, этому «нигилисту-гуманисту-демократу», олицетворявшему в России представление о прогрессе?
Нарушитель правил
Начнем с краткого жизнеописания.
Родился Николай Николаевич 5 июля 1846 года в селе Рождественском Новгородской губернии, в семье потомственного дворянина. Отец, Николай Ильич, был военным инженером. Мать, Екатерина Семеновна, урожденная Беккер,— полька по национальности, водила знакомства в околореволюционных кругах, в частности, дружила с друзьями Герцена. В 1863 году Миклухо-Маклай стал вольнослушателем физико-математического факультета Петербургского университета, где проучился меньше года — был исключен без права поступления в другие русские университеты за то, что «неоднократно нарушал во время нахождения в здании университета правила, установленные для этих лиц». Тем фактически и закончился российский период жизни Н. Н. Миклухо-Маклая (было ему тогда 18 лет). В дальнейшем этот русский ученый более чем на год в Россию не приезжал.
Получив «волчий билет», Маклай отправился продолжать образование в Германии — сначала поступил в Гейдельберге на философский факультет, затем, в 1865 году, сменил его на медицинский факультет Лейпцигского университета. Помимо чисто научных занятий, будущий антрополог интересовался различными утопическими учениями, о чем свидетельствуют студенческие тетради с конспектами. Просил мать прислать ему фотографию сосланного Чернышевского. Сделал с нее рисунок, а возможно, также антропометрические обмеры. В следующем году перебрался в Йену, где занимался в основном сравнительной анатомией и зоологией. Затем началась череда экспедиций — на Канарские острова, Красное море, неудачная попытка присоединиться к полярной экспедиции Норденшельда. В перерывах он изучал зоологические коллекции европейских музеев. Основная сфера научных интересов — морская фауна, прежде всего губки и хрящевые рыбы.
Берег Маклая
В 1869 году Маклай приехал в Россию и представил в совет Императорского русского географического общества (ИРГО) проект экспедиции в Тихий океан. Недавно еще опальный студент был принят председателем общества великим князем Николаем Михайловичем, завел знакомства с великим князем Константином Николаевичем и великой княгиней Еленой Павловной. Несмотря на то что деятельность ИРГО, согласно уставу, ограничивалась исключительно территорией Российской империи и сопредельными азиатскими территориями, проект Маклая был утвержден, но с очень скудным бюджетом. Зоолог и путешественник Алексей Северцов рекомендовал молодого ученого в члены ИРГО — избрали его в 1871 году. В дальнейшем пионер российской этнографии запросто общался с высшими правительственными чиновниками Голландии, Англии, Австралии, Германии и России, с императором Александром III и Бисмарком. Будучи частным лицом, он существенно влиял на международную политику в Тихоокеанском регионе — что не избавляло его от мучительных финансовых проблем.
В 1870 году Миклухо-Маклай, заручившись рекомендательными письмами от влиятельных лиц, отправился в свое первое тихоокеанское путешествие на корвете «Витязь». Корабль отплыл из Кронштадта, делал остановки в Копенгагене, Плимуте, Рио-де-Жанейро, на острове Пасхи, на Таити, и наконец, 20 сентября 1871 года Миклухо-Маклай поднял в Новой Гвинее, на побережье залива Астролябии, российский флаг. Эта территория получила название «Берег Маклая». Здесь Николай Николаевич прожил среди папуасов-людоедов 15 месяцев. Все это время ученый не поддерживал никаких контактов с внешним миром, и распространился слух, что он погиб. Об этом сообщили сначала английские газеты, а затем некролог был помещен в «Кронштадтском вестнике» и «Правительственном вестнике».