О чём пишут научно-популярные журналы мира
Почему нам не спится
Биологи давно заметили, что мы спим меньше своих родичей в животном царстве. Человек спит в среднем 7 часов в сутки, а другие приматы — от 9 до 17. Наши ближайшие родственники, шимпанзе, проводят во сне около 9,5 часа. Продолжительность сна животных колеблется от двух часов у слона до 20 у броненосца (недалеко от этого экзота ушла и домашняя кошка). Играет роль масса тела и активность обмена веществ: крупные животные с быстрым метаболизмом должны больше есть, а потому спать им просто некогда, надо искать съедобное.
В недавнем исследовании антрополог Дэвид Сэмсон из университета Торонто (Канада) сравнил распорядок сна у 30 видов приматов, включая наш собственный. Больше всех спит ночная обезьяна Aotus trivirgatus (лемур) — почти 17 часов в сутки, и другие лемуры, склонные к ночному образу жизни, ненамного отстали: 11—15 часов. Гвинейский павиан спит 10 часов, шимпанзе — 9 часов 40 минут, орангутан с Борнео — 9 часов, медвежий макак — 9, а человек — всего 7. Хотя, если исходить из приведённых данных по другим высшим приматам и сделать теоретический расчёт с учётом нашей массы тела, размера мозга и характера питания, мы должны спать по 9,5 часа в сутки. Это расхождение странно. Ведь сон необходим для фиксации в мозге информации, собранной за день (её объём, наверное, всё же выше у человека), и для налаживания иммунной системы, не говоря уже об отдыхе. Зато человек видит больше снов, чем другие приматы. Во всяком случае, у нас примерно на 10% больше доля сна с быстрыми движениями глаз, которые говорят о развёртывающемся сновидении.
Так почему же мы менее сонливы? Сэмсон изучал сон различных племён, обитающих на Мадагаскаре, в Танзании и Гватемале и сохранивших образ жизни, близкий к примитивному. Его коллега Ганди Йетиш провёл такие исследования в Боливии и Намибии. Они надевали на запястье добровольцев приборчик вроде часов с регистрацией физической активности и с записью уровня окружающей освещённости. В среднем сон в этих племенах длится 6—7 часов.
Обезьяны, как правило, для защиты от хищников спят на деревьях, устраивая себе «постель» из листвы и веток. Впрочем, гориллы иногда делают гнездо для сна на земле, но ведь взрослая горилла может весить более 200 кг, а если их несколько — далеко не всякое дерево выдержит. Авторы исследований полагают, что, перейдя спать на землю, люди выработали более короткий сон в целях безопасности. Для защиты от хищников наши предки стали спать группами, причём в любой момент кто-то в ночующей группе не спал. Так, наблюдения Сэмсона над племенем хадза в Танзании показали, что за 20 ночей набралось лишь 18 минут, когда все обитатели одной хижины одновременно крепко спали. Обычно в каждый момент бодрствовали около 40% группы. До сих пор многие из нас просыпаются в середине ночи, ворочаются, не могут заснуть — это наследие тех давних времён, когда спать ночь напролёт было опасно.
Однако Изабелла Капеллини, эволюционный эколог из Королевского университета в Белфасте (Северная Ирландия), считает, что наш сон не так уж отличается от сна других приматов. Ведь данные по продолжительности сна высших обезьян получены не на природе, а в неволе. «В лаборатории, зверинце или зоопарке животные могут спать дольше от скуки или недосыпать от постоянного стресса», — считает Капеллини. Её поддерживает немецкий невролог Нильс Раттенборг, который в 2008 году прикрепил к трём ленивцам, жившим на свободе (вот уж, наверное, удачный объект для изучения сна!), прибор для регистрации физической активности и нашёл, что спят они около 9,5 часа в сутки. Хотя более ранние наблюдения над ленивцами в зоопарке показали, что они спали почти 16 часов.
Жабы, жуки и шляпы
Австралия долгое время оставалась изолированной от других материков Земли. С тех пор, как раскололась Пангея — суперконтинент, объединявший 175—335 миллионов лет назад все со-временные материки, Австралия сохраняла уникальную флору и фауну. Но 40—60 тысяч лет назад сюда приплыли аборигены — скорее всего, из Индии. Уже они привезли с собой некоторых пришельцев, в частности, собаку динго. Появившиеся много позже европейцы, в основном англичане, завезли привычные объекты для охоты — лисиц, оленей, а также необходимых в хозяйстве коров, лошадей, охотничьих собак и множество других чужеродных видов. В 1859 году некий Том Остин выпустил на волю 24 кролика, они расплодились, и к 1900 году их численность в Австралии уже оценивалась в 20 млн голов. Вскоре выяснилось, что они очень вредят посевам. Пришлось огораживать поля частой колючей проволокой, а в дальнейшем завезти кроличью вирусную болезнь — миксоматоз. Сначала популяция сократилась в шесть раз, однако остались (и снова размножились) мутанты, не поддающиеся вирусу. Но кролики хотя бы годятся как объект охоты, а вот что делать с жабами?