Долгое эхо южного посольства
Многоуровневые переговоры российской делегации во главе с президентом в Ташкенте выводят сотрудничество с быстро растущим Узбекистаном на новый уровень. У России появляется новый якорный партнер в Центральной Азии
Первые три международных визита Владимира Путина, уместившиеся в три недели после его инаугурации на пятый президентский срок 7 мая, указали на главных партнеров нашей страны на данном историческом отрезке — это Китай, Белоруссия и Узбекистан. И если переговоры в Пекине и Минске фокусировались преимущественно на внешнеполитическом и военно-стратегическом треках соответственно, то главным содержанием переговоров в Ташкенте, по крайней мере в той части, результаты которой были преданы гласности, была экономика — торговые связи, промышленная кооперация и инвестиции.
Обращают на себя внимание самый высокий протокольный статус визита Путина (государственный, а не официальный) в столицу Узбекистана, а также невиданная представительность российской делегации. В нее вошли первый вице-премьер, министры экономики, финансов, транспорта, иностранных и внутренних дел, здравоохранения, глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству, 22 руководителя регионов, развивающих особо тесное взаимодействие с Узбекистаном, главы «Росатома», «Газпром нефти», Сбера, «Русала» и ряда других крупных компаний.
«Личная встреча двух президентов, затянувшаяся далеко за полночь, — сама по себе индикатор того, что диалог был нетривиальным, — считает видный узбекистанский экономист Баходур Эшонов. — По сути, можно сказать, что визит был знаковым, причем не только для двусторонних отношений. Мы в ближайшее время увидим, очевидно, практические шаги по реализации достигнутых договоренностей, которые должны будут вывести двусторонние отношения на новый уровень, открывая новые возможности и перспективы, причем не только для России и Узбекистана».
Двадцать семь подписанных в Ташкенте соглашений, конечно, сильно неравнозначны — есть среди них и вполне рамочные документы типа протокола о намерениях между минздравами по вопросам организации здравоохранения. В сухом остатке двух дней переговоров по большому счету три важных пункта. Это учреждение совместного фонда в размере 500 млн долларов (взнос РФ — 400 млн) для финансирования инвестиционных проектов в Узбекистане, это соглашение о строительстве на территории республики двух гидроаккумулирующих электростанций и, наконец, самое главное — решение о сооружении первой в постсоветской Центральной Азии атомной электростанции по российскому проекту. Но здесь вышел знатный сюрприз: вместо обсуждавшейся шесть лет «большой» станции мощностью 2,4 ГВт решено строить атомную станцию малой мощности (АСММ) с шестью реакторами общей мощностью 330 МВт. Официальных комментариев по поводу причин «атомной рокировки» не последовало, глава «Росатома» Алексей Лихачев ограничился оговоркой, что «мы не снимаем вопрос с повестки дня и о строительстве большой станции».
Кто главный в ЦА?
Энергетические проекты России в Узбекистане мы еще подробнее обсудим ниже, сейчас же заметим, что статус и итоги президентского десанта в Ташкент позволяют высказать предположение о все более явном выдвижении Узбекистана на роль якорного экономического партнера России в макрорегионе Центральной Азии, способного заменить в этом качестве многолетнего безоговорочного лидера по части нашего взаимодействия в этой области постсоветского пространства — Казахстан.
Конечно, сбрасывать последний со счетов было бы неверно. Все же Казахстан — существенно бóльшая по размеру экономика: его номинальный долларовый ВВП в два с половиной раза больше, чем узбекистанский. Хотя население, напротив, почти вдвое меньше — 20 млн против 37 млн человек (правда, русских в Казахстане по-прежнему существенно больше — без малого 3 млн человек против около 700 тыс. в Узбекистане).
Далее, Казахстан — действительный член Евразийского экономического союза, а Ташкент только наблюдатель, соответственно, рамка экономического взаимодействия с Казахстаном, по крайней мере формально, более благоприятна (настолько, что значительные объемы текстильной продукции узбекистанского производства попадают на российские прилавки через Казахстан). И тем не менее оборот взаимной торговли России с Узбекистаном растет быстрее: по сравнению с допандемийным 2019 годом он уже удвоился, приблизившись к 10 млрд долларов. За этот же период торговля с Казахстаном выросла существенно меньше, но от более высокой базы — с 19 млрд до 26 млрд долларов. Близкий ориентир — 30 млрд долларов — зафиксировали в качестве целевого на ближайшие годы Путин и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев в Ташкенте.
Нельзя не отметить и международную активность президента Узбекистана, развитую им после прихода к власти в 2016 году и ставшую неотъемлемой частью его курса энергичных общественных и экономических реформ. Были налажены сильно подмороженные при первом президенте независимого Узбекистана Исламе Каримове отношения с соседями (с Таджикистаном долгие годы поддерживался военный режим границы и отсутствовало авиасообщение), активизировалась работа по региональной интеграции — Мирзиёев инициировал формат ежегодных консультационных встреч на уровне глав государств региона. Активизировались диалог и взаимодействие Узбекистана с крупными внерегиональными игроками, прежде всего с главными торговыми и инвестиционными партнерами страны — Россией и Китаем.
После переизбрания на второй срок осенью 2021 года активность Мирзиёева на внешнем треке стала еще более выраженной. В сентябре 2022 года в Самарканд на саммит Шанхайской организации сотрудничества съехались главы 13 государств — в разгар горячего конфликта на Украине именно Узбекистан стал местом демонстрации несостоятельности усилий Запада организовать тотальную дипломатическую и экономическую изоляцию России. На этом фоне весьма контрастно выглядит неожиданное решение Казахстана по сворачиванию астанинского формата переговоров по урегулированию конфликта в Сирии — двадцатая встреча президентов России, Турции и Ирана в столице Казахстана в июне 2023 года оказалась последней.