Татьяна Устинова: «Нужно делать что должно, и будь что будет!»
Честно, подробно и с юмором. Поговорили с популярной писательницей и телеведущей о новой книге, профессии писателя и чудесах в жизни
На протяжении последних четырех лет читатели ничего не знали о судьбе Марии Поливановой – героини серии книг Татьяны Устиновой. Но вот, наконец, вышло продолжение остросюжетного цикла. Новая история с эзотерическим флером сначала заставляет сомневаться, а потом поверить, что существуют настоящие экстрасенсы.
Татьяна Витальевна, расскажите, чем вдохновлен сюжет «Судьбы по книге перемен»?
Со мной то и дело случаются всякие чудеса – не придуманные, а настоящие!.. Не в том смысле, что вода в моем кубке сама по себе превращается в вино, а ртуть в градуснике в золото, а в том, что мне в жизни встречаются необыкновенные люди, потрясающие, удивительные. Совсем недавно, года четыре назад, у меня появилась подруга Саша. Она работает в нашем издательстве, и обстоятельства сложились так, что она сосредоточенно и от всего сердца помогает мне... жить. А она волшебница, творит на досуге всякие чудеса, мелкие и покрупнее. Страшно не любит, когда я называю ее волшебницей, убеждена, что ее чудеса – просто часть жизни. Она мне рассказала и показала, как бывает, а я об этом написала.
Мария Поливанова пытается раскрыть обстоятельства смерти своей тети. Что побудило вас в очередной раз заставить героиню пережить утрату близкого человека?
Мне кажется, потеря близких – самое острое, страшное переживание, горе, слом всей жизненной системы координат. Причем навсегда. Помните, девушку, которая «пела в церковном хоре»? А чем заканчивается это великое стихотворение Блока? «И всем казалось, что радость будет, что в тихой заводи все корабли, что на чужбине усталые люди светлую жизнь себе обрели. И голос был сладок, и луч был тонок, и только высОко, у царских врат, причастный тайнам, – плакал ребенок о том, что никто не придет назад». Никто и не придет! И время не лечит, это все вранье, со временем только хуже становится, я точно это знаю.
Вся жизнь моей Мани – и моя, и ваша тоже – череда ужасающих потерь. От некогда большой Маниной семьи остались только две тетки, и вдруг одной не стало. И мне важно было написать эту растерянность, полное непонимание, зачем ее бросила еще и любимая тетя, кто посмел отнять у нее жизнь?!
Вы издаете в среднем по три романа в год, а иногда даже больше. Неужели никогда не сталкивались с выгоранием или проблемой «чистого листа»?
С проблемой «чистого листа» я сталкиваюсь каждый божий день, когда открываю компьютер и мне нужно начать писать. Это очень страшно и непонятно! Никогда не знаешь, что выйдет из слов, которые начнут появляться перед тобой, и куда их девать, если окажется, что они никуда не годятся! И куда девать уродов, которые получаются, когда персонаж написан плохо, поверхностно и не гнется, как картонка. Их нужно выгонять из текста, из жизни, из головы – прямо в форточку, как назойливых мух! Подчас проще сидеть и ничего не писать, чем писать плохо, но не писать же нельзя, ведь уже все придумано, герои уже есть, но их нет, а нет из-за меня, потому что я бестолочь и никуда не годный писатель. И так каждый день...
Зачем идти в профессию писателя?
Я не знаю, правда! Это такая морока, такое мучение постоянное – писатель или пишет, или думает о том, что написано, или придумывает, что бы еще такого написать! Жизнь идет как бы мимо него и одновременно сквозь, ибо любой автор рассказывает только о том, что знает, и о том, что по-настоящему его беспокоит, что болит, зудит, не дает спать по ночам.
Величайшее заблуждение считать, что, получив гонорар, писатель начинает бурно радоваться, отдыхать на курортах, пить шампанское, любить детей и прочих близких, совершенно позабытых и позаброшенных за то время, что шла работа над романом! Дописав книгу, автор, как правило, становится мрачен и дик, ибо уверен, что получился ужасный и гадкий роман, а задумывался прекрасный и умный; также он уверен, что больше никогда в жизни не сможет написать ни слова, все слова кончились вот на этом, только что дописанном гадком романе. От этой мысли автор впадает в окончательный ужас, ибо не писать не может, он умрет, если не сможет писать. Что касается гонорара, то, получив его, писатель начинает судорожно раздавать долги, платить налоги, чинить крышу и машину, а на то, что осталось, он может с шиком отправиться в музей, а потом в пиццерию. Поэтому я совершенно точно знаю, что идти в писатели следует только тем, кто, как и я, уверен, что это – лучшая профессия на свете.
Недавно Стивен Кинг заявил, что не станет продлевать контракты на издание своих книг в России. Как начинающие авторы могут использовать данный кризис, чтобы их рукописи заметили издательства?
Во все времена – кризисные или благополучные, легкие или трудные, сытые или не слишком – начинающие и продолжающие авторы должны, на мой взгляд, делать одно и то же: писать, писать и писать свои тексты. И предлагать их издателям. И слушать, что говорят редакторы. И не учить редакторов, как им делать свою работу, а честно выполнять их рекомендации. Поверьте мне как писателю, ни у одного редактора нет задачи... э-э-э... выбросить ваше творение в помойку, ибо чем больше редактор редактирует книг, тем больше получает зарплату! Это факт!!! Редактор сделает все, чтобы рукопись была издана, если из нее можно хоть что-то извлечь! Короче говоря, нужно делать что должно, и будь что будет.
С 2015 года на канале ТВЦ вы ведете передачу «Мой герой» в формате интервью один на один с приглашенным гостем. В чем секрет успешного интервью?
Как правило, провальным интервью делает непрофессионализм интервьюера. Плохая подготовка, лень, неумение извлечь из себя искренний интерес к собеседнику, непреодолимое желание... высказываться, а не слушать! Ведь интервью – это когда один человек спрашивает другого и внимательно слушает ответы! Когда важно именно то, что говорит собеседник, а не то, что по данному вопросу думает сам интервьюер! Страшно интересно разговаривать с человеком, который в начале разговора зажимается, ежится и заранее обижен. Который на вопрос: «Как прошло ваше детство?» отвечает: «Нормально» и так буравит меня глазами! Самая большая награда – когда к концу интервью мы хохочем, не можем расстаться, хотя хронометраж выбран, и собеседник умоляет: «Ну, еще минуточку, вот еще история, я расскажу быстро!» И мы за кадром еще договариваем, досмеиваемся и обмениваемся телефонами.
Как правильно отвечать, когда вопросы задают вам? Где грань между допустимой и чрезмерной откровенностью?
Следует правильно отвечать на вопрос из области математики или физики. Что касается вопросов, не имеющих отношения к точным наукам, то на них нет правильного ответа. То, что очевидно и понятно мне, может быть решительно чуждо собеседнику. Поэтому я стараюсь почаще употреблять словосочетания: «на мой взгляд», «я думаю», «вполне возможно» и т. д. И мне кажется, если вопрос бестактен, самый лучший способ – отшутиться.
Какой выпуск передачи запомнился вам?
Таких программ много. Из последних – разговор со Светланой Мастерковой, она совершенно потрясающая! И с Леной Вяльбе – боже мой, как она рассказывала, как финишировала в Тронхейме в эстафете. Она лидировала, ей дали флаг, и рано, рано! Ей оставался спуск и круг по стадиону – то есть еще жизнь прожить на лыжне! А соперницы рядом! А флаг – прямо флаг, не флажок, древко мешает, полотнище застилает глаза, ветер, она ничего не видит, стадион ревет, тренеры орут, камеры снимают, а ей еще дойти до финиша с флагом! И она перекладывает его, толкается одной рукой, меняет палки, боится, что упадет! Вот это драматургия, вот это высший пилотаж, вот это силища! Что такое любое интервью по сравнению с этим?!
Журнал «Лиза» рекомендует
1. Маша Трауб «Когда мама – это ты»
2. Мария Метлицкая «Все, что мы когда-то любили»
3. Татьяна Алюшина «Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни»
Полная версия интервью с Татьяной Устиновой. Плюс подарок – книга «Свиданье с Богом у огня» в электронном и аудиоформате.
Фото: PR.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl