Козыри на руках ОПЕК: почему сокращение добычи все еще имеет смысл
Сокращение глобальной доли ОПЕК вкупе с приростом американского экспорта и торможением спроса в ОЭСР начнут устойчиво влиять на нефтяной рынок лишь ближе к середине 2020-х, а потому ограничение картелем добычи по-прежнему будет поддерживать цены
От редакции: в своей недавней колонке партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин высказал сомнение в том, что решение ОПЕК увеличить квоты по сокращению добычи нефти окажет долговременное влияние на цены. Представляем альтернативную точку зрения эксперта Научно-исследовательского института Минфина Кирилла Родионова.
Увеличив квоты по сокращению добычи на 500 000 баррелей в сутки (б/с), участники прошедшего саммита ОПЕК де-факто попытались купировать риск избытка предложения, который может образоваться на нефтяном рынке уже в I квартале 2020 года, когда сокращение глобального спроса (до 100,1 млн б/с против 101,4 млн б/с в IV квартале 2019-го) совпадет с увеличением добычи в странах ОЭСР — с 29,3 млн до 29,9 млн б/с, согласно ноябрьскому прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА). Это наверняка поддержит котировки Brent, которые с января по ноябрь в годовом выражении снизились в среднем чуть более чем на 10% (с $72,4 до $64,5 за баррель, по подсчетам НИФИ), но не разрешит ключевую для картеля и его партнеров проблему — все большую подверженность рынка факторам, не зависящим от воли России и ближневосточных производителей.
И дело здесь, пожалуй, не столько в уже привычном расширении нефтедобычи в Соединенных Штатах, которое, по прогнозу Управления энергетической информации Минэнерго США (EIA), в 2020 году будет почти столь же внушительным, что и в 2019-м (на 1 млн и 1,3 млн б/с, соответствено — до 13,29 млн и 12,29 млн б/с против 10,99 млн б/с в 2018-м). И не в уже упомянутом торможении спроса на нефть, напрямую связанном с замедлением роста мировой экономики — с 3,2% в 2018 году до 2,6% в 2019-м и 2,5% в 2020-м, согласно ноябрьскому прогнозу IHS Markit. И даже не в кризисе венесуэльской нефтяной отрасли и антииранских санкциях США, под влиянием которых суммарные танкерные поставки нефти из Ирана и Венесуэлы за прошедший год сократились в четыре с половиной раза — с 2,7 млн б/с в октябре 2018-го до 0,6 млн б/с в октябре 2019-го, как следует из данных Refinitiv.
Экспорт в тисках инфраструктуры
Все это лишь признаки трансформации нефтяного рынка, на котором избыток предложения примет в будущем долговременный, а не конъюнктурный характер. Однако предпосылки для этого пока не созрели, в том числе из-за сравнительной незначительности экспорта нефти из США. По данным EIA, за последние два неполных года он увеличился более чем двукратно (с 1,2 млн б/с в 2017 году до 2 млн б/с в 2018-м и 2,9 млн б/с в первой половине 2019-го), но все равно серьезно уступает показателям России и Саудовской Аравии (5,5 млн б/с и 7,4 млн б/с в 2018 году, соответственно, согласно оценке BP).
Дальнейшее наращивание американского экспорта упирается в нехватку инфраструктуры для транспортировки нефти из Пермского бассейна (крупнейшего в США региона сланцевой добычи на западе Техаса и юго-востоке Нью-Мексико) и формации Игл Форд (юг и восток Техаса) до портов Мексиканского залива и ее дальнейшей отгрузки на танкеры грузоподъемностью около 2 млн баррелей.
Обслуживать такие танкеры пока может лишь морской порт Луизианы, где в начале 2018 года был введен в строй экспортный нефтеналивной терминал. К середине нынешнего года, по данным Argus, о намерении реализовать подобные проекты заявили сразу пять компаний — американские Sentinel Midstream, Enterprise Products и Phillips 66, а также канадская Enbridge и международный трейдер Trafigura, которые уже подали заявки в Морскую администрацию США для получения разрешений на строительство. Однако регулятор, взяв полгода назад временную паузу, до сих пор ни одной из компаний одобрением не ответил. В этой связи, к примеру, планы Enbridge в 2022 году запустить терминал в техасском порту Фрипорт могут быть сорваны, равно как и намерения Trafigura завершить в 2021 году аналогичный проект в другом порту Техаса — Корпус Кристи.