Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина

Караван историйЗнаменитости

Ирина Основина: «Не терплю, когда называют артисткой»

Беседовала Ирина Майорова

Фото: Кинокомпания «Русское» 

Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты в зимний период». Потом были работы у именитых режиссеров — Говорухина, Германа, Бортко, Светозарова, но народная любовь пришла с ролью старшей медсестры Фаины Игоревны в сериале «Склифосовский». Персонаж получился настолько живым, что московские и питерские старушки, остановив ее на улице, обращаются с вопросами вроде: «Милая, вот если у меня рука не поднимается, это к какому врачу?»

Такие встречи радуют, поскольку свидетельствуют, что в моей Фаине нет ни капли актерства. Для меня это самое главное. Даже в обыденной жизни не терплю, когда называют артисткой. Я Ирина Основина, на счету которой много самых разных характеров, воплощенных на сцене и перед камерой, — вот и все резюме.

— Неожиданное признание, особенно если учесть, каким долгим и непростым был ваш путь в актерскую профессию...

— Мудрости набираешься с годами, а в молодости, после окончания института, я обзванивала театры с вопросом: «Вам хорошие артистки нужны?» Сейчас смеюсь, вспоминая, какой наивной и самонадеянной девицей была в двадцать с хвостиком.

Впервые вышла на сцену школьницей — в театральной студии при саратовском Дворце пионеров, который сейчас носит имя Табакова. Олег Павлович был любимым учеником легендарного педагога Натальи Иосифовны Сухостав — я прекрасно помню эту величественную женщину, в старости очень похожую на Анну Ахматову.

Ведущих ролей мне почти не давали, что казалось верхом несправедливости — ведь я считала себя самой яркой и одаренной. Уверовав, что нет пророка в своем отечестве, даже не стала после восьмого класса поступать в Саратовское театральное училище. Решила: окончу школу и рвану в Москву.

В столицу заявилась с бабушкиным чемоданом из фанеры, обтянутой дерматином. С такими путешествовали герои любимых послевоенных фильмов, мне казалось, что винтажный экземпляр делает владелицу экстравагантной и таинственной. Документы подала везде, в «Щуке» дошла до третьего тура — и оказалась за бортом. Чтобы не возвращаться в Саратов, устроилась на стройку каменщицей. В бригаде меня все любили и работой особо не перегружали. Я больше танцевала, за что получила прозвище Ирина-балерина. Руководство и коллеги знали, что занимаюсь на подготовительных курсах в Школе-студии МХАТ, и закрывали глаза, если опаздывала на смену или убегала пораньше. Летом снова отправилась поступать и в Школе-студии дошла до третьего тура.

«Фамильный» нос унаследован мной по женской линии — он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Фото: из архива И. Основиной

Не найдя своей фамилии в списке допущенных к следующему этапу испытаний, очень расстроилась. Стою пригорюнившись у стенда с объявлениями — вдруг рядом возникают двое мужчин средних лет азиатской наружности.

— Не прошли?

— Нет.

— А не хотите поехать в Ташкент? У нас в театрально-художественном институте на факультете актерского мастерства набирается русский курс. Если согласитесь, с этой минуты можете считать себя студенткой.

— Даже прослушиваться не надо?

— Нет. Мы вас видели на втором туре — вы нам подходите.

Так с заветным фанерным чемоданом я оказалась в Ташкенте. Замечательный город: приветливые люди, всегда тепло, овощи-фрукты на базарах стоят копейки. Меня назначили старостой курса, учиться было интересно, появилось много друзей. Неприятным воспоминанием из того времени остался визит в обком КПСС. Началось с того, что меня пригласил к себе в кабинет ректор Рахманов. Мамаджан Рахманович был очень душевным и остроумным человеком, но тут я поняла, что он чувствует себя неловко.

— Ира, тебе нужно съездить к третьему секретарю обкома.

— Зачем?

— Он лично знакомится со всеми студентами творческих вузов, которые курирует как секретарь по идеологии.

— Со всеми студентами или только со студентками? — уточнила я, уже слышав о вечеринках с участием партийных боссов.

— Съезди.

— Мамаджан Рахманович, мне только восемнадцать исполнилось, я девушка...

— Просто побеседуешь.

Пришлось ехать. Когда представилась, хозяин высокого кабинета окинул меня взглядом, задал пару дежурных вопросов: нравится ли Ташкент, хорошо ли учусь — и получив односложные ответы, попрощался. До сих пор не знаю — то ли внешне ему не понравилась, то ли партийный босс сразу почувствовал мой суровый настрой, только никаких предложений не последовало.

Спустя несколько дней подходит однокурсница: «Жалко, что так бережешь невинность, — могла бы кучу денег заработать».

Еще учась в Минске, я задумалась о том, чтобы внести коррективы во внешность. Но Надежду Монахову в дипломном спектакле «Варвары» играла в прежнем обличье. Фото: из архива И. Основиной

На втором году жизни в Ташкенте все чаще стала задумываться о том, чтопора перебираться в Москву. Близкая подруга Наталья Горская, учившаяся вокалу в местной консерватории, тоже собиралась уезжать домой, в Таллин. Наташка была очень смелой, продвинутой и по-европейски стильной — недаром выросла в Прибалтике. Мой институт располагался напротив резиденции главы Узбекистана Рашидова, и Горская по проторенной дорожке пробиралась к той части здания, где располагалась кухня. Лучшие в республике повара ходили у Наташки в приятелях, и через четверть часа она появлялась передо мной, дежурившей в сторонке, с большой тарелкой плова, лагмана, мантов. Устраивались у меня в общаге и пировали вдвоем.

Проучившись в Ташкенте полтора года , решила: все, хватит, перевожусь в Москву. Конкретно — в ГИТИС. Там во время очередного забега с документами между ректоратом и деканатом знакомлюсь с человеком, который говорит: «Если тебя здесь и возьмут, то только на первый курс. Езжай в Минск, у меня там дядя декан актерского факультета — недавно жаловался, что дипломные спектакли ставить не с кем: кого-то отчислили, кто-то перевелся. Покажешься и, уверен, сразу попадешь на третий курс. Сама подумай: зачем два года терять?»

С неизменным чемоданом отправилась в Минск, где все сложилось наилучшим образом: третий курс, стипендия, комната в общежитии и роль Надежды Монаховой в дипломном спектакле «Варвары».

Там же, в Минске, впервые всерьез задумалась над тем, что следует внести коррективы во внешность. У меня были прекрасные волосы, выразительные глаза, и только нос в образ романтической героини никак не вписывался — широкий в основании и с «уточкой» на конце, он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Через несколько лет я исправлю «ошибку природы», подвергнув себя трем пластическим операциям, но об этом позже — когда дойдет черед.

С Наташей мы продолжали общаться в письмах и по телефону. Однажды она сказала, что едет в Ленинград, хочет продолжить там музыкальное образование. Договорились встретиться в Северной столице через полгода — во время моих зимних каникул.

Пашков и Цой подружились в художественной школе, именно Максим показал будущему кумиру миллионов первые аккорды, научил играть на бас-гитаре. Фото: из архива В. Калгина

Шесть месяцев откладывала деньги со стипендии на поездку, скопила пятьдесят рублей и впервые в жизни отправилась в Питер. Вышла на Витебском вокзале в валенках и с сильно потрепанным чемоданом — этакая Фрося Бурлакова. Отыскав будку с надписью «Горсправка», спросила у тетеньки в окошке:

— Где здесь ближайшая гостиница? — пока она раздумывала, уточнила: — Нет, наверное, лучше на Невском.

Подавшись вперед, «справочница» окинула меня взглядом с ног до головы и сказала с насмешливой улыбкой:

— Ну тогда вам, дамочка, в «Европейскую».

В середине восьмидесятых одна из самых старых и фешенебельных гостиниц Петербурга еще не подверглась глобальной реконструкции — она случилась несколькими годами позже, но несмотря на это продолжала оставаться в престижном списке у отечественных и иностранных туристов. Мое появление у стойки администратора вызвало веселое оживление среди персонала. Стараясь не замечать ироничных взглядов, приосанилась и деловым тоном осведомилась: «У вас найдется номер?»

Номер нашелся, весьма скромный, но плата за него была высокой — четыре тридцать в сутки. В цену входил завтрак, и наутро меня ждало потрясение — «шведский стол». Прежде я ни о чем подобном даже не слышала: набирай в тарелку что нравится и в любом количестве — это ли не чудо?

Наташка, узнав, сколько плачу за гостиницу, пришла в ужас: «Да ты разоришься!» и устроила на постой к знакомому архитектору. Я часами ходила по центру Питера, восхищалась соборами и старинными зданиями — лепниной, витражами, резными дубовыми дверями с массивными латунными ручками. Повсюду звучала иностранная речь, по улицам стайками фланировали одетые «не по-нашему» люди — и это тоже было в диковинку. Я так прониклась особенной атмосферой города, что дала себе слово: обязательно буду здесь жить и работать.

Комиссию по распределению выпускников актерского факультета Белорусского театрально-художественного института возглавлял Еременко-старший, предложивший мне на выбор службу в трех театрах — Бобруйска, Гомеля и Могилева. Я взбрыкнула:

— Не хочу на периферию! Буду работать в Ленинграде.

Николай Николаевич понимающе покивал, потом сказал:

— Голубушка, ну вы же знали, что получив диплом, должны как молодой специалист отработать три года там, куда пошлют. К тому же у вас двойка по белорусскому языку.

— Ну и что? — продолжала дерзить я. — Знание белорусского мне никогда не пригодится! И почему это ваш сын может работать в Москве, а для меня Питер заказан?!

Питер конца восьмидесятых был наполнен особой атмосферой, привлекавшей неформалов со всей страны. Я легко вписалась в эту вольницу. Фото: из архива И. Основиной

В результате поставила галочку напротив Гомеля, однако ехала в этот прекрасный город с твердым намерением задержаться не более чем на три дня. К моему полному удовольствию разговор с директором местной драмы занял четверть часа.

— Знаю наверняка, что у вас замечательная труппа, чудесные спектакли, но мне нужно в Ленинград.

— Это хорошо! — неожиданно обрадовался собеседник. — Дело в том, что у меня нет для вас вакансии.

— То есть вы готовы написать бумажку, что я вам не пригодилась?

— Конечно!

— Только я уже потратила часть денег, которые получила в качестве подъемных. Из ста двадцати рублей осталось. . .

— С этой бухгалтерией я как-нибудь разберусь — считайте, что ваш долг прощен.

Брать сразу штурмом Питер не решилась — поехала домой в Саратов. В местный драмтеатр даже не сунулась, знала, что вряд ли впишусь в репертуарную политику нового главного режиссера Дзекуна. Подрабатывала натурщицей в художественном училище, где за каждый сеанс неплохо платили. Первый опыт в этом качестве приобрела еще раньше — позировала студентам-художникам, когда приезжала из Минска на каникулы. Помню, как удивлялась про себя: сижу перед парнями голая, а мне хоть бы хны! Наверное потому, что и они смотрят на меня исключительно профессионально — не как на живую женщину, а как на статую или кувшин.

Больше всего я боялась быть нахлебницей, деньги у родителей просила только в крайнем случае, тем более что в семье особого достатка не наблюдалось. Жили чуть лучше, пока отец не начал сильно пить.

Мне было тринадцать, когда однажды на улице остановила соседка: «Ирк, а ты знаешь, что Женька тебе не родной отец?» Меня будто ледяной водой окатили: любимый папка — не родной?! Мамы дома не было, и я с порога вывалила услы шанное отцу. Ожидала — посмеется, скажет, что соседка-сплетница все наврала, но папа молча прошел мимо, заперся в ванной, и я услышала, как он плачет.

Евгений Основин был особенным человеком. Петербуржец-ленинградец в шестом поколении, отпрыск старинного рода, в годы войны эвакуированный с семьей в Саратов да так в нем и оставшийся, он писал прекрасные стихи и мучился от своей невостребованности. Умный, начитанный, отец мог быть кем угодно, но поскольку не получил высшего образования, работал на заводе. Он и прежде не чурался спиртного, но после моей встречи с дурой-соседкой стал пить по-черному. Трагически погиб, когда я уже училась в Минске, а мой младший брат Алеша еще ходил в школу.

Про настоящего отца я больше с родителями не заговаривала. Завесу над тайной моего рождения приоткрыла мама — незадолго до смерти. Его звали Шамилем, встретились в Минусинске. Мама после окончания училища работала там воспитателем в детсаду, а он приехал по распределению в местный драмтеатр.

Запыхавшаяся от бега Луппиан спрашивает: «Ира, а правда, что Игорь Петрович сегодня был у нас? Прошу, передай ему — я хочу обратно! Очень хочу домой!». Фото: C. Бертов/photoxpress.ru

Завязался роман, и вскоре мама поняла, что беременна. Что произошло дальше, мне узнать не удалось: то ли Шамиль не захотел жениться, то ли мама сама от него сбежала к родителям в Саратов, где спустя два года после моего рождения встретила Евгения.

Совсем немного информации получила от маминой тети, служившей актрисой в Московском театре оперетты. Она рассказала, что Шамиль в молодости снялся в небольшой роли в культовом фильме пятидесятых «Человек родился». Я нашла эту картину и мгновенно узнала отца в эпизоде, где его герой катает по гаражу колеса. Мы с ним удивительно похожи. Еще тетя Маша «расшифровала» имя, которое значилось на обороте моих фотографий, сделанных в раннем детстве: Зима, Зимоч- ка. Оказалось, изначально меня звали Зимфирой (почему-то через «и»), а Ирой я стала при удочерении.

Несколько лет назад загорелась идеей снять автобиографический фильм, где красной нитью проходила бы мысль, что смена имени, фамилии обязательно имеет последствия: влечет за собой крутой поворот в судьбе или вообще заставляет прожить чужую жизнь.

Написала запрос в минусинский театр и получила копию приказа о зачислении в штат на должность артиста Шайфутдинова Шамиля Шамсутдиновича. Пыталась расспрашивать об отце немногих оставшихся в живых актеров, которые снимались в фильме «Человек родился», — никакой новой информации не получила. Очень надеюсь, что кто-то из родственников по линии отца прочтет это интервью и откликнется.

— До рассказа о детстве и родителях вы делились впечатлениями от работы натурщицей. Как долго это продолжалось и как скоро снова оказались в Санкт-Петербурге?

— Поработав пару месяцев и скопив немного денег, поехала в Ленинград — город тогда еще по-старому назывался. Заселившись в гостиницу, сразу начала по справочнику обзванивать театры:

— Скажите, вам артистки не нужны?

Люди либо впадали от моего вопроса в ступор:

— Вам нужно записаться на прослушивание, которые у нас проходят нечасто. . . — либо веселились от души.

В одном театре, видимо, напала на штатного балагура, который уточнил:

— Хорошие артистки?

— Конечно! Хорошие артистки вам нужны?

Несолоно хлебавши вернулась домой и наутро следующего дня совершенно случайно увидела афишу cаратовского театра миниатюр «Микро» при областной филармонии. Посмотрела их концерт — понравилось. До театра Аркадия Райкина, ставшего образцом для многих провинциальных филармоний, конечно, далековато, но вполне достойно. Пришла к худруку Льву Горелику на прослушивание и была принята в труппу. Меня быстро ввели в репертуар, и вскоре театр «Микро» отправился на гастроли. Единственным минусом во всей этой истории было то, что коллеги, особенно дамы, постоянно меня чморили: и актриса я никакая, и не проявляю ни малейшего почтения к старшим, и за словом в карман не лезу. Старалась не принимать близко к сердцу.

Фото: И. Гневашев/east News 

Продвигаясь на восток, «Микро» оказался в Томске. Мне понравились и город, и местный драмтеатр, и его главный режиссер — добрый, позитивный Миша Борисов, тот самый, который сегодня ведет «Русское лото». Попросилась в труппу — приняли. Какое-то время играла роли второго плана, потом получила главную — в спектакле «Зинуля» по пьесе Гельмана. Ставил его режиссер из Вильнюса Юрий Попов, с которым у нас сразу возникла взаимная симпатия, вскоре перешедшая в близкие отношения. Это нисколько не навредило спектаклю, скорее наоборот — мы понимали друг друга с полуслова и я буквально купалась в образе «ненормальной Коптяевой», каждый раз находя для героини новые краски. После премьеры Юра вернулся в Вильнюс, в Томске появлялся редко и всего на пару дней. Я ждала предложения руки и сердца, но так и не получила. Сей час смотрю на его фотографию в «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)» и думаю: «Что ни делается, все к лучшему».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

На страже ее величества На страже ее величества

Вот уже двадцать пять лет Анджела Келли отвечает за гардероб английской королевы

Караван историй
Нанодвигатель: как работает мотор, созданный бактериями Нанодвигатель: как работает мотор, созданный бактериями

Как работает клеточный двигатель, изобретенный бактериями

Популярная механика
100 самых сексуальных женщин страны 100 самых сексуальных женщин страны

100 самых сексуальных женщин страны

Maxim
Фильмы, которые должны были получить «Оскары» в последние 10 лет и не получили Фильмы, которые должны были получить «Оскары» в последние 10 лет и не получили

«Оскар» в категории «Лучший фильм» всё время уходит не по адресу

Maxim
Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться» Екатерина Вилкова: «Я перестала очаровываться»

Екатерина Вилкова о том, как однажды ей стало тесно в этом мире

Караван историй
Колоссальная неопределенность: от чего зависит курс рубля и что с ним будет к концу года Колоссальная неопределенность: от чего зависит курс рубля и что с ним будет к концу года

От чего зависят валютные курсы, надолго ли доллар останется главной валютой мира

Forbes
Розамунд Пайк. Блондинка с секретом Розамунд Пайк. Блондинка с секретом

Розамунд Пайк к сорока годам получила роли, которых долго ждала

Караван историй
Как понять, что у подростка депрессия: 11 признаков Как понять, что у подростка депрессия: 11 признаков

Как родители могут помочь подростку чувствовать себя лучше?

Psychologies
Нина Цагарели. Любимая жена Абдуллы Нина Цагарели. Любимая жена Абдуллы

В кино Абдулла содержал гарем, а в жизни Кахи Кавсадзе хранил верность жене

Коллекция. Караван историй
Вся правда о глютене: мифы и факты Вся правда о глютене: мифы и факты

Что это за таинственное вещество, которое так испугало мировую общественность?

Популярная механика
Кавказ был «генетически пёстрым» уже в раннем железном веке Кавказ был «генетически пёстрым» уже в раннем железном веке

Генетики впервые исследовали ДНК носителей кобанской историко-культурной области

Наука и жизнь
Дуа Липа: «Надо мной смеялись. И вскоре я возненавидела все, чем занимаюсь» Дуа Липа: «Надо мной смеялись. И вскоре я возненавидела все, чем занимаюсь»

Интервью с Дуа Липой – самой неуклюжей танцовщицей в истории шоу-бизнеса

GQ
Лечить нельзя оставить Лечить нельзя оставить

Как быть, если ребенку поставили один из непризнанных диагнозов?

Добрые советы
Пятиминутный путеводитель по теориям заговоров Пятиминутный путеводитель по теориям заговоров

Какие существуют конспирологические теории

Esquire
Дуров назвал США полицейским государством и назвал 7 причин туда не переезжать. В соцсетях на это отреагировали неоднозначно Дуров назвал США полицейским государством и назвал 7 причин туда не переезжать. В соцсетях на это отреагировали неоднозначно

8 мая Павел Дуров назвал семь причин не переезжать в Кремниевую долину

Esquire
Далеко не первая Далеко не первая

Если ты выбрала «мужчину с прошлым», в браке будет маячить призрак его бывшей

Cosmopolitan
Билет на свободу. Как выживает и на что рассчитывает турбизнес в эпоху пандемии Билет на свободу. Как выживает и на что рассчитывает турбизнес в эпоху пандемии

Что сейчас происходит в турсфере, что ждет её (и нас) в обозримом будущем

Forbes
Почему девочки мечтают о дне свадьбы? Почему девочки мечтают о дне свадьбы?

Лет с пяти некоторые девочки начинают планировать, какой будет их свадьба

Psychologies
Как на карантине не превратиться в родителей-монстров? Как на карантине не превратиться в родителей-монстров?

Как удерживаться в рамках «праведного гнева» и не скатываться в ярость

Psychologies
Курит, пьет и скрывается: неожиданные факты о Леонардо ДиКаприо Курит, пьет и скрывается: неожиданные факты о Леонардо ДиКаприо

Несколько малоизвестных фактов о Леонардо ДиКаприо

Cosmopolitan
Не только Мэрилин Монро: еще шесть шикарных блондинок 1950-х Не только Мэрилин Монро: еще шесть шикарных блондинок 1950-х

Никогда еще ностальгия не была такой волнующей

Maxim
Отпуск после пандемии. 8 волонтерских программ по всей России Отпуск после пандемии. 8 волонтерских программ по всей России

Летние волонтерские программы по всей России

СНОБ
«Баланс — всего лишь ошибочная метафора». Как сохранить здравый ум, работая дома «Баланс — всего лишь ошибочная метафора». Как сохранить здравый ум, работая дома

Отрывок из книги «HBR Guide. Жизненный баланс»

Forbes
Выезд на встречку: когда лишат прав, а когда — нет Выезд на встречку: когда лишат прав, а когда — нет

Иногда выезд на встречку не считается нарушением

РБК
9 способов выжить в самых неблагоприятных ситуациях 9 способов выжить в самых неблагоприятных ситуациях

Смертельные опасности будут обходить тебя стороной, если ты прочтешь эту статью!

Maxim
Как Наоми Осака стала самой высокооплачиваемой спортсменкой в истории и обогнала Шарапову Как Наоми Осака стала самой высокооплачиваемой спортсменкой в истории и обогнала Шарапову

Как Наоми Осака заработала $37 млн, побив рекорд Марии Шараповой

Forbes
10 малоизвестных аварий на АЭС и утечек радиации 10 малоизвестных аварий на АЭС и утечек радиации

Аварии на АЭС, которые организации попытались скрыть

Популярная механика
Борись, Борис Борись, Борис

Издатель Борис Пиотровский адаптирует себя под новый дивный мир

Собака.ru
Тихая пандемия Тихая пандемия

Почему целоваться опасно и кто такие Эпштейн и Барр

N+1
Преодоление себя, победы и поражения: 8 отличных документальных фильмов про спорт Преодоление себя, победы и поражения: 8 отличных документальных фильмов про спорт

Документальные фильмы о спорте — эмоциональные, полные триумфа и печали

Esquire
Открыть в приложении