Яна Троянова. Покаяние
Когда осознала, что отмолила сына и нам даровано прощение, мое счастье было безгранично. Годы ежедневной молитвы за него сделали меня матерью - я в себе ее нашла. Вот моя победа!
Сначала хотелось кричать: «Кого угодно, только не мать!» А мне все время предлагали только эту роль! И я перестала своевольничать, смирилась. Потом поняла — это же я карму свою отрабатываю! Вот смотрите: в «Волчке» играла темную сторону материнства. Кроме того, Сигарев ведь написал сценарий о моем детстве. Это я была тем недолюбленным заморышем, который все время ждал, пока мама нагуляется и вернется домой. Когда выросла, влезла через свою роль в ее шкуру. Мама тогда обиделась, даже назвала Павликом Морозовым. Но перед ее смертью мы смогли поговорить и простить друг друга. Она сгорела от рака, следом ушла ее родная сестра тетя Галя — и вскоре после похорон я получила роль в сериале «Ольга». Мне показали путь, позволили играть светлую сторону материнства, но не какую-то монашескую, а самую простую, человеческую — женщину, которая за своих детей все отдаст. Настоящую русскую мать, способную на самопожертвование: она себе жизнь постоянно портит ради семьи. Правда, сама я совсем не такая, Ольга даже не мой человек. Я — законченная эгоистка.
Моего сына Коли уже семь лет как нет... Все эти годы — никому об этом не говорила — молилась о спасении его души. Он совершил самоубийство — самый страшный грех. Хуже гордыни, которая меня давно уничтожает. Но это касается веры — пути, который человек проходит сам. Меня к ней привел Коля своим поступком...
Я тоже не всегда принимала ту жизнь, которая была. Это связано и со школой, где меня ненавидели за бунтарство. На днях нашла характеристику, которую училка сочинила по окончании восьмого класса в лживых обтекаемых выражениях, насколько ей дозволялось: «У Яны сложный характер, она очень прямая, но...» Нет бы написать «хулиганка, неспособная терпеть людей» или просто «раздолбайка». Это же как надо извернуться, чтобы описать мой прямолинейный характер! Ржу теперь, когда читаю.
А характер откуда? От непонимания дома! Поэтому и не слушалась маму, но теперь знаю, что правильно делала: я ни в чем не повторила ее судьбу. Всегда знала, что не хочу так жить, даже получая негативный опыт. Мама ни разу невестой не была, а я в семнадцать по залету выскочила замуж за дворового хулигана Костю — будто наперекор. Хоть и не за того... Муж мою гордыню ломал — унижал, бил ногами в лицо. Лежала после этого в больнице со сломанным носом и думала: «Как могла за такого пойти, да еще столько терпеть?» Много лет терзал этот вопрос. Случались состояния, когда и жить не хотела... А теперь поняла: заслужила! В конце концов если не устраивает мужик — чего сидишь? Встань и уйди, не ной! Нельзя терпеть, если по лицу бьют, — до всех женщин стараюсь это донести. А я еще порой обиду на сына переносила, отмахивалась: «Уйди, ты виноват!» В результате нам всем досталось: разве бывший муж после своих побоев не страдал, разве себя не проклинал? Костя долго не протянул — скончался от язвы. А нам надо было со всем этим дальше жить... Но сын оказался не таким сильным, как я. Уже пришел в этот мир другим.
Может, в том и проблема, что я была для Коли самым главным человеком — других авторитетов он не имел. Гордился, хвастался перед друзьями мамой-актрисой. Еще как! Он был очень интересным, но жить ему было скучно. В детстве, конечно, мечтал как все — в космонавты или разведчики, а в юности начался поиск себя... Мы с Васей тащили его в кино работать — не зацепило. Хотя сын все равно ориентировался в профессии на нас с Сигаревым, но ему это не подходило. А себя не успел найти — Коле ведь всего двадцать было...
Сигарева сын принял. С появлением Васи все начало в моей жизни строиться — это был очень счастливый период для нашей семьи. Коля однажды сказал: «Я влюбился в вашу любовь! Если и жить с кем-то, то как вы с Васей!» Вокруг сына столько девушек всегда крутилось, а он никому даже надежды не давал. Выращивал себе в жены одну девственницу... Странный такой. Но я понимала, что он на ней не женится, и Коля это понимал — не те складывались отношения. Из-за нас с Васей у него планка была высоко задрана. Я думаю, нельзя ни на кого равняться. Хотя планка мамы меня не устраивала и я всегда старалась ее перепрыгнуть — а если это как раз правильная модель? Возможно, каждому своя подходит — общую формулу никто не открыл.
Мы объединились через Колин дом, который все вместе строили. Сын очень хотел жить за городом, и мы с Сигаревым подумали: «Почему нет?» Вася с Колей стали друганами, даже могли против меня объединиться. Но чаще Сигарев разруливал наши отношения: «Яна, хватит на него орать! Пошли, Коля, делом займемся!» Сваливали вдвоем, и я была рада, что роли правильно распределены. Горькая ирония судьбы как раз в том, что когда мы все нашлись: я как мама, Коля как сын, Вася как наш лучший друг — не отец и муж, а именно друг, неожиданно ушел Коля. В том самом доме, который мы для него построили.
Потом читала в желтой прессе, якобы мой сын связался с дурной компанией, принимал наркотики, а я его спасала... Не знаю, откуда это взяли. Дурдом полнейший! Даже опубликовали чье-то чужое фото и пытались выдать за Колино. Я на это не реагировала, хотя Сигарев предлагал: «Давай подадим в суд». Не хотела лишний раз тему бередить... К сожалению, молодежь наркотики пробует. Даже в Колиной компании один товарищ вышел из окна — под кайфом, не помня себя. Но с Колей было не так — выпивал, как многие уральские подростки, но не увяз в трясине зависимости. Уходил из жизни абсолютно трезвым, осознанно, что нас и ошарашило больше всего.
Причиной стало кольцо событий, которое сомкнулось для него в смертельную петлю: серьезные конфликты с друзьями, девушкой, мной, бабушкой по отцу... Но это были вовсе не безвыходные ситуации, например как-то Коля принес пиво своему дяде, брату отца, а тому пить нельзя — сделал этим больно бабушке. Он совершал неправильные поступки, осознав которые, не смог справиться со стыдом. Не знал, как дальше жить с самим собой.
И дело не в том, что Коле не с кем было поговорить: он обсудил со мной все свои проблемы, повинился... Так мы и попрощались. Это случилось в последний совместный Новый год. Коля уже все предвидел, хотя насколько понимаю, еще не готовился. Произнес только:
— У меня ощущение, что скоро умру...
— Я знаю.
Почему так ответила? Сказала и сама себе не поверила — как мать может в такое поверить? Пришло ощущение неизбежности — будто всколыхнулись глубинные знания о судьбе. При этом мы оба тогда не представляли, что до ее исполнения осталось пять дней и это будет петля.
Бог на руках меня пронес в тот период. Коля ушел через неделю после окончания съемок Васиной картины «Жить», и эта работа стала для меня генеральной репетицией: моя героиня, потеряв любимого, не могла приткнуться в жизни, ходила за батюшкой и просила ее отпеть. Я была измотана и вышла со съемок с полным ощущением, что это все произойдет с моим сыном. Глухо, как из глубокого колодца, до меня доносилась информация: «Ты знаешь, что сын уйдет! Знаешь, где он будет похоронен!» Но тут же включалась голова: «Что за гон?»
В те новогодние праздники мы с Васей отъехали из дома всего на день, но я его спрашивала: «Почему думаю о том, что могила сына будет между его отцом и поэтом Борисом Рыжим?» А оказалось, той ночью Коля повесился. Пока организовывали похороны, я не в себе была, а на кладбище вдруг Васе говорю: «Смотри!» Показываю на погост — Коля лежит рядом с отцом, а дальше по линии надгробие поэта Рыжего...
Следующие два года я бухала так, что себя не помнила, стекла выхлестывала в квартире. При этом снималась в «Кококо» у Дуни Смирновой, но на площадке часто срывалась, психовала — все было как в тумане. Аня Михалкова с Сигаревым со мной словно с ребенком носились. Вася все мужественно вытерпел. Только когда голову расшибла так, что увезли на скорой, и явилась потом домой в шапочке Гиппократа из бинтов, в сердцах сказал: «Да пошла ты в жопу, Троянова!» Но мысли мои даже в пьяном бреду были обращены к Богу — отрицания веры никогда не возникало, не хотела бы пережить это чувство. Металась: «Я виновата и не виновата!» Хотела покаяться, но долго не могла. Это чистилище проходила перед тем, как найти путь к Господу, — нельзя к нему грязными приходить.