Неизвестные факты из жизни легендарных рок-музыкантов

Караван историйЗнаменитости

Алексей Вишня. Как молоды мы были

Рок-общественность поначалу отнеслась к Цою скептически. Помню, после одного из концертов на Виктора было больно смотреть: он вышел со сцены совершенно белого цвета. За кулисами сразу подошел Борис Гребенщиков и сел рядом. Они просто молчали и курили. Но было видно, что Витю постепенно "отпускает"...

Записала Наталья Черных

Фото: В. Барановский/Интерпресс/Photoxpress.ru/Концерт в ленинградском рок-клубе

Моя рок-н-ролльная жизнь началась в далеком 1976 году. Повезло, что родился и вырос в Ленинграде на Охте: в те годы секцию акустики и звукозаписи Дома пионеров и школьников № 2 Красногвардейского района вел четверокурсник физфака ЛГУ Андрей Тропилло. Тот самый Тропилло, которого назовут первым в СССР музыкальным продюсером: благодаря ему увидели свет лучшие альбомы из золотого фонда русского рока. Он записывал «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Странные игры», «Пикник», «Алису», многих других.

В Дом пионеров меня, двенадцатилетнего, отправили от школы — учиться на киномеханика. Вскоре доверили демонстрировать учебные фильмы в разных классах, но я этим не ограничился. Паял, фотографировал, сам пробовал снимать кино — казалось интересным любое творчество. И, конечно, музыка. В нашей учебной студии постоянно торчали полуподпольные ленинградские музыканты: Майк Науменко, Сева Гаккель, Борис Гребенщиков, Виктор Цой. Даже москвичи из «Машины времени»: Тропилло устраивал их питерские концерты. Я бегал за учителем по пятам и впитывал каждое слово. Порой его это раздражало, но рассказывал много. Например о первом выступлении, которое устроил Гребенщикову. На концерт в ресторане «Прибой» было продано всего два билета. Но Борис его не отменил и пел, как всегда, самозабвенно. Выступать он хотел при любых обстоятельствах, в любом состоянии и настроении. В другой раз «Аквариум» пригласил сыграть на своем творческом вечере столичный кинодраматург Олег Осетинский. Пообещал оплатить билеты на самолет, выставить хорошую аппаратуру, поселить в гостинице. Но перед самым отъездом пошел в отказ: мол, нет денег.

Фото: Андрей Вилли Усов

— Остаемся дома, — решили музыканты на общем собрании.

— Вы как хотите, а я поеду! — отрезал Борис.

Концерт собирались снимать на пленку, чтобы вставить отрывки в готовящийся документальный фильм. Для Гребенщикова было так важно попасть на экран, что когда разумные аргументы в пользу поездки исчерпались, он... заплакал. В итоге в Москву полетели все: против слез возражений не нашлось.

Вникая в работу Тропилло, к выпускному классу я многое освоил. А оперившись, решил пойти по его стопам. Благо успел познакомиться с рокерами, с некоторыми даже подружиться. Пытался записывать музыку самостоятельно. В студии Дома пионеров торчал безвылазно. А когда получил аттестат, начал работать с рокерами у себя в квартире.

С Сергеем Курехиным (справа). Фото: © Наташа Халл

Вышло так, что западную «запрещенную» музыку я уже знал — можно сказать, на ней вырос. Мои родители Идея Яковлевна и Федор Иванович когда-то работали в Америке в аппарате военного атташе — папа был шифровальщиком ГРУ. Семья вернулась в Союз в 1962-м — за два года до моего рождения. Мало того что отец привез из Штатов огромную фонотеку, он отдал мне в безраздельное пользование свою импортную аппаратуру.

Летом родители уезжали на дачу, оставляя в моем распоряжении четырехкомнатную квартиру. В одной комнате я оборудовал аппаратную, во второй барабанную, в третьей микрофонную, в четвертой вокальную. И жизнь закипела! Записывали все подряд: мне было двадцать и юношеский задор толкал работать как можно больше.

В первый же месяц самостоятельности пригласил в домашнюю студию группы «Кино» и «Кофе». Последняя сегодня позабыта, но тогда пользовалась успехом. «Кино», состоявшее на тот момент всего из двух музыкантов — самого Виктора Цоя и Алексея Рыбина по кличке Рыба, — уже выпустило первый альбом «45», который записал Тропилло. Но Андрей не горел желанием возиться с Витей: для него он был не более чем протеже Гребенщикова. БГ и правда оказался первым, кто разглядел в Цое звезду. По легенде, познакомились они в электричке. Борис ехал за город, в гости к друзьям. На одной из станций в вагон вошли Витя с Рыбой. Сели, расчехлили гитары, запели. Гребенщиков как раз направлялся в тамбур покурить, но замер в проходе, прослушал песню, другую, третью — подошел познакомиться и привел ребят на студию к Тропилло. Цой тогда был уже фактически сформировавшимся музыкантом, но лидер «Аквариума» его отшлифовал. Борис многое умел и исподволь вкладывал свои знания в головы собеседникам. Любой человек, проведший с ним хоть пару дней, менялся до неузнаваемости — часто это наблюдал.

Я тоже сразу поверил в Витю с Рыбой, а вот рок-общественность поначалу отнеслась к Цою довольно скептически. «Кино» даже не хотели принимать в рок-клуб: «Что они играют? Где зажигательный рок-н-ролл?! Устроили тут ля минор, до мажор, мы тоже так умеем!» Публика жаждала пафоса и общественных призывов, а не лирики. Помню, после одного из концертов в Ленинградском дворце молодежи на Виктора было больно смотреть: он вышел со сцены совершенно белого цвета. Тогда к Цою за кулисами сразу подошел БГ и сел рядом. Они просто молчали и курили. Но было видно, что Витю постепенно «отпускает».

Когда мы познакомились, он уже жил с Марьяной. Я запомнил ее высокой, крупной женщиной. До встречи с Витей Марьяна считалась подругой питерского рок-продюсера Игоря «Панкера» Гудкова, прославившегося в 1983 году записью совместного альбома LV лидера группы «Зоопарк» Майка Науменко и Бориса Гребенщикова. Цой же, по словам друзей-приятелей, был безумно влюблен в жену Майка Наташу. Предполагаю, что и она отвечала взаимностью. Но из семьи не ушла и любовь в себе задавила. Наташа оказалась человеком долга: у них с Майком рос четырехлетний сын Женя.

Цой страдал. И Марьяна его утешила, став для Виктора незаменимой. Они довольно быстро поженились. Молодая жена здорово помогала несобранному творческому мужу: отвечала на важные звонки в его отсутствие, вела учет сочиненных текстов и песен — переписывала в большую амбарную тетрадь даже строчки с клочков бумаги, которые Цой носил в карманах. А композицию «Акробаты», вошедшую в альбом «46», написала сама.

Марьяна стала для Вити незаменимой. Фото: © Наташа Халл

Концерты «Кино» организовывали трое — Марьяна, Виктор и Рыба. И сто рублей гонорара делили поровну. Но однажды Леша возмутился и предложил «пилить» деньги иначе: половина ему — половина Марьяне с Цоем. Та резко ответила: «Получается, Витя меньше тебя будет зарабатывать?» Разругались в пух и прах, и Леху из «Кино» прогнали. Цинизм проявился еще и в том, что он сам себе подложил свинью — место Рыбы занял гитарист Юрий Каспарян, которого Леша привел в группу. Каспарян оказался куда удобнее: молчаливый, неконфликтный, смотрел Цою в рот и беспрекословно его слушался.

После разрыва с «Кино» Леша запил. Я зализывал его раны — убеждал, что мы сможем собрать собственную команду и играть под его началом. Вылилось это в то, что я делал «трень-брень», а Рыба исполнял собственные песни. Через несколько лет он все же собрал группу «Оазис Ю», но в итоге разочаровался в музыке, направив силы на писательскую и продюсерскую деятельность. В чем преуспел: опубликовал сотни статей, десяток книг, в том числе «Кино» с самого начала», «Майк: время рок-н-ролла», «Право на рок».

Я между тем продолжал записывать музыкантов. Рокеры — народ общительный: портвейн доставали в любое время суток. И настроение у всех, как правило, было приподнятое. Хотя я, выросший в непьющей семье, долго не мог согласиться с тем, что сессия звукозаписи — еще и железный повод принять на грудь. Много раз заворачивал ребят на пороге, но они проявляли смекалку: выпивали в подъезде и «развозило» их позже, в моей квартире. Настолько хотелось работать, что пришлось с этим смириться.

Власти в середине восьмидесятых уже не шибко свирепствовали. Музыканты свободно курсировали по Невскому проспекту, встречались во дворе рок-клуба на улице Рубинштейна, тусовались, разливая под столом, на легендарной точке «ЧК» (название происходило от вывески «Чай-Кофе»). Главным отправным местом наших приключений стало кафе «Сайгон» на углу Литейного и Невского. Кофе там стоил всего двадцать две копейки. Внутри толклись все-все-все: от продавцов западного винила до музыкантов и «сочувствующей» публики. Хорошая пластинка могла стоить до шестидесяти рублей — при средней зарплате инженера в сто двадцать.

В «Сайгоне» собирались взрослые бородатые мужики, совсем юные туда не совались. Тайком подливали в кофе коньяк, спорили об искусстве, курили травку, употребляли кое-что покрепче. Гребенщиков ежедневно приходил в «Сайгон» завтракать, и «Аквариум» там встречался перед тем как двинуть на очередной концерт.

Если в Москве рокеров метелила уличная шпана, а милиция устраивала на них облавы, то в Ленинграде к тому времени к неформальному виду музыкантов уже привыкли. У Казанского собора любил тусить Андрей Панов по прозвищу Свинья в ослепительно-белом костюме, сиреневой рубашке, немыслимых ботинках и с розовым зонтом. Ни гопники, ни милиция его не трогали. Хотя чересчур выделяться на фоне однотонной толпы было чревато. Например Олега Гаркушу из «АукцЫона», который ходил в увешанном значками пиджаке и с нарисованными на глазах стрелками, периодически забирали в кутузку. И «подпольные», не утвержденные наверху концерты по-прежнему разгоняли. Стоило музыкантам несанкционированно появиться на сцене какого-нибудь ДК, через пять минут прибывал милицейский наряд. Однако проходили фестивали официально действующего рок-клуба, предоставлявшие сцену десяткам коллективов.

Эпатажный музыкант Олег Гаркуша из группы «АукцЫон». Фото: И. Мухин

Летом 1983 года записали с Цоем релиз, с моей легкой руки получивший название «46». В квартиру на Охте потянулись другие группы. Все восторгались качеством звука: у меня был доступ к импортной магнитной пленке. Вторым совместным альбомом с «Кино» стал «Это не любовь». На следующий день после сведения приехал Гребенщиков с грудным сыном Глебом, чтобы послушать наше детище. Он полностью одобрил саунд, и моя студия приобрела дополнительный статус — БГ являлся неоспоримым авторитетом для всей рок-н-ролльной публики. Особенно после 1980 года, когда в Тбилиси прошел фестиваль «Весенние ритмы»: о том, что там учудил «Аквариум», рассказывали анекдоты.

Случилось так. Во время исполнения одной из песен Борис лег на сцену и пристроил гитару между ногами. Сева Гаккель поставил на него виолончель. В это время фаготист Саша Александров «расстреливал» зал из инструмента как из автомата. Жюри почему-то разглядело в действе намек на однополую любовь и дисквалифицировало музыкантов за «неподобающее» поведение.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Виктор Раков: «Захаров мне сказал: «Принимайте волевое решение — или в кино сниматься, или в театре работать» Виктор Раков: «Захаров мне сказал: «Принимайте волевое решение — или в кино сниматься, или в театре работать»

«В нашей профессии в любом возрасте чему-то учишься»

Караван историй
Хватит на всех Хватит на всех

Всегда ли помощь связана с финансами? Определенно нет.

Добрые советы
Сильная слабая Сильная слабая

Даша Янина — казалось бы, эта девочка родилась, чтобы быть счастливой...

OK!
Родные люди Родные люди

Где найти справедливость и как жить без нее.

Русский репортер
Московский фаюм Московский фаюм

Судьба египтолога Владимира Голенищева и знаменитых фаюмских портретов

Правила жизни
Марион Котийяр: “У меня есть хорошее свойство – одержимость” Марион Котийяр: “У меня есть хорошее свойство – одержимость”

Марион Котийяр полна противоречий, но она разрешает их легко и естественно

Psychologies
Художник — Ирина Корина Художник — Ирина Корина

Амбициозный художник Ирина Корина о своих сомнениях и достижениях.

Numéro
Легенда — Дэвид Линч Легенда — Дэвид Линч

Из чего состоит вселенная самого загадочного режиссера в мире.

Numéro
Актив­ные гражданки Актив­ные гражданки

Резкий всплеск феминизма в кругу актрис и топ-моделей.

Tatler
Посмотри в глаза, я хочу сказать Посмотри в глаза, я хочу сказать

В этом месяце в фокусе у нас – человеческий глаз

Правила жизни
Холодный карлик и его обитатели Холодный карлик и его обитатели

Есть ли жизнь на WISE J0855-0714?

Популярная механика
Обыгрывая бога Обыгрывая бога

Синтетические биологи и их игры в создание искусственных геномов

Популярная механика
Звуки бу Звуки бу

Самодеятельная футурология Дмитрия Морозова

Популярная механика
Баловень судьбы Баловень судьбы

Юрий Анненков. Рисуя звезд

GALA Биография
Театр незрячего зрителя Театр незрячего зрителя

В «Современнике» поставили невидимый спектакль

Огонёк
Сдела­ет из него человека Сдела­ет из него человека

Эмма Уотсон и Дэн Стивенс рас­кры­ва­ют сек­ре­ты «Краса­ви­ца и Чудови­ще»

Glamour
Range Rover Velar Range Rover Velar

Четвертую модель в линейке Range Rover ее создатели называют самым дорожным автомобилем за всю историю Land Rover.

Quattroruote
На сты­ке времен На сты­ке времен

Дом в Австралии начала XX века, которому придал современный вид дизайнер Грег Наталь.

AD
Восстание машин Восстание машин

А того ли мы боимся?

Игромания
К школе готов?! К школе готов?!

Готовим ребенка к школе.

Лиза
Точка опоры Точка опоры

Мифов о позвоночнике сложено немало, разбираем самые живучие из них.

Добрые советы
Слов мот и транжир Слов мот и транжир

Мот — о подготовке к концертам и сложностях гастрольной жизни

Glamour
AudI Q5 AudI Q5

Кроссовер из Ингольштадта сохранил компоновку и габариты, но все остальное – свежее.

Quattroruote
Том второй Том второй

Повстречавшись в Лос-Анджелесе с Томом Фордом, корреспондент The Rake расспросила его о новом фильме, моде, порно-шике и о том, в чем Форд расхаживает по дому, когда никто не видит.

The Rake
Освободиться от чувства вины Освободиться от чувства вины

Искать в себе недостатки, переживать из-за своей ущербности – удел многих из нас

Psychologies
Доходный дом Доходный дом

Бывший топ-менеджер ВТБ восстановил старинную усадьбу, а она внезапно стала приносить прибыль.

РБК
Chi-Lli Chi-Lli

Ирина Забияка, бессменная солистка группы Chi-Lli

Playboy
Настоящее не то, чем кажется Настоящее не то, чем кажется

Многие считают, что мы живём в эпоху сбывшегося киберпанка, какой её представляли фантасты 1980-х. Но много ли предсказаний на самом деле сбылось? Так ли мы близки к иллюзорной реальности и киборгам?

Мир Фантастики
Я уже большая Я уже большая

Моей дочери 16 лет. А мне 36. Я выгляжу на все свои, но почему-то с каждым годом взросления моей крошки я все чаще стала слышать комплимент, от которого меня мутит: «Вы прямо как сестрички!» Оставим в стороне мою личную неприязнь к неуместным диминутивам, но с чего вы решили, что это комплимент? Это бесит!

Домашний Очаг
Хочу и буду Хочу и буду

До сих пор была уверена, что лидерами рождаются?

Cosmopolitan
Открыть в приложении