Как Стефан Брайтвизер обокрал 200 музеев, а его мама сожгла картины
И собрал коллекцию сокровищ общей стоимостью в $1,4 млрд.
Если собрались ограбить музей, лучше приезжать к обеду, – объясняет Стефан Брайтвизер. – Посетителей в такие часы немного, а смотрители по очереди отлучаются поесть. Главное, верно подобрать одежду: туфли, рубашка, куртка не по размеру. Не забудьте швейцарский нож. У кассы ведите себя вежливо. Купите билет и поздоровайтесь с охранником. Запомните все входы в залы и пересчитайте смотрителей. Обратите внимание, сидят они на месте или патрулируют выставку. Проверьте, есть ли в залах камеры и видны ли у них провода: некоторые камеры бывают фальшивые».
На кражу в Дом-музей Рубенса в Антверпене Брайтвизер приехал со своей девушкой Анной-Катериной Кляйнклаус, которая стоит возле единственной двери, ведущей в выставочный зал, и тихонько кашляет всякий раз, когда кто-то подходит близко. Эту парочку не интересует Рубенс – его картины, как правило, слишком габаритны, но главное – религиозны, а это Брайтвизеру не по душе.
Стефан не похож на большинство музейных воров – он никогда не крадет вещи, которые не пробуждают в нем эмоции. Именно в этом кроется секрет его мастерства.
Он также утверждает, что никогда не продает украденное. «Деньги можно заработать и не столь рискованным способом, – объясняет он. – Но красть ради любви – одно удовольствие». Две недели назад он обнаружил в музее статуэтку Адама и Евы, в 1627 году вырезанную из слоновой кости другом Рубенса Георгом Петелем, и все это время вынашивал план кражи. Всего 25 сантиметров высотой, она поражает деталями: первые люди смотрят друг на друга и собираются обняться, волосы Евы струятся вдоль спины, ствол дерева обвивает змей-искуситель, а Адам нахально держит в руке еще не надкушенное яблоко. «Ничего прекраснее я в жизни не видел», – признается вор.
Адам и Ева стоят на комоде, защищенные плексигласом. Первым делом Брайтвизеру нужно открутить два шурупа, фиксирующие купол над ними. Камер в зале нет, а смотрительница всего одна – она заглядывает в комнату раз в несколько минут. Проблему, как обычно, представляют туристы – их слишком много, и они не торопятся уходить. Кроме статуэтки тут выставлены и другие личные вещи Рубенса: мраморные бюсты древнеримских философов, терракотовая статуя Геракла и несколько написанных маслом полотен XVII века. Как только из зала выходит последний посетитель, Брайтвизер мгновенно вытаскивает из кармана швейцарский нож и принимается откручивать шурупы. Секунд через пять Кляйнклаус кашляет, и мужчина тотчас отходит от статуэтки, снова приняв задумчивый вид. Десять минут потребовалось на откручивание первого шурупа. На второй уходит столько же. Смотрительница трижды заглядывает в зал, и при каждом ее появлении Брайтвизер и Кляйнклаус стоят в разных частях комнаты и рассматривают экспозицию. Когда в дверях появляется увлеченная аудиогидами группа туристов, Стефан кивает напарнице, которая выскальзывает из помещения в сторону главного входа. В это время Брайтвизер поднимает купол и аккуратно запихивает Адама и Еву себе за пояс; его куртка едва заметно топорщится на спине. Затем Стефан выходит из зала, двигаясь к центральным воротам. Он никуда не торопится. Через минуту мужчина попадает на антверпенскую улицу, и к нему присоединяется его подруга. Они вместе подходят к машине – небольшой Opel Tigra, – Брайтвизер кладет статуэтку в багажник, и машина медленно трогается с места. Конечная точка в их путешествии – домик с покатой крышей, стоящий на окраине Мюлуза, промышленного городка на востоке Франции.