«История пиратства: от викингов до наших дней»
Почему морские разбойники до сих пор существуют
Начиная с 1980-х годов количество пиратских нападений на корабли начало расти. Что объединяет пиратство прошлого и настоящего и почему нам не удается раз и навсегда положить ему конец? В книге «История пиратства: от викингов до наших дней» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Владиславом Федюшиным, преподаватель Центра изучения терроризма и политического насилия Сент-Эндрюсского университета Питер Лер рассказывает историю пиратства, анализируя мотивы выбора, экономическую сторону и поддержку этой профессии со стороны государства на протяжении веков. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным тому, зачем в эпоху расцвета европейских морских держав пиратами становились самые разные люди — от матросов до купцов.
Матросы, джентльмены и торговцы
Идея пойти в пираты привлекала порой даже сухопутных крыс, что уж говорить о морских волках. В Англии конца XVI века опытный матрос мог рассчитывать на 1 фунт и 10 шиллингов за трехмесячную службу на военном корабле королевского флота, а капер мог заработать огромную сумму — свыше 15 фунтов. Неудивительно, что именно опытные моряки, которые на суше оказывались на задворках «уважаемого» общества, образуя маргинализированный низший класс, составляли основную массу новобранцев на кораблях пиратов и приватиров. Пример тому—карьера английского пирата и корсара XVII века Джона Уорда (ок. 1552–1622). Выходец из бедной семьи, он был рыбаком прибрежного лова в Кенте, а потом подался в каперы. С течением времени он дослужился до звания капитана. Когда в 1603 году английский король Яков I отозвал все каперские лицензии, у Джона Уорда не оставалось иного выхода, кроме как поступить в королевский флот простым палубным матросом. Лучшие его годы остались позади (к тому времени Уорду было около 50 лет), и, непривычный к суровой флотской дисциплине, Уорд при первой же возможности стал пиратом, собрав вокруг себя небольшую группу матросов-единомышленников, чтобы угнать оставленный без экипажа, но готовый к плаванию баркас, стоявший на якоре в гавани Портсмута.
Как и в столетия, предшествовавшие 1500 году, не только «отверженные» решали заняться пиратством, чтобы избавиться от (относительной) бедности. Многие «джентльмены-авантюристы» королевы Елизаветы I пускались в пиратские приключения, чтобы обеспечить себе расточительную и крайне дорогую придворную жизнь. Некоторые из них, такие как сэр Уолтер Рэли (ок. 1552–1618), не вылезали из долгов, в то время как другие балансировали на грани банкротства и позора в зависимости от финансового успеха или неудачи их экспедиций. Хороший пример — современник Рэли, сэр Мартин Фробишер (ок. 1535–1594). Нелестный портрет, составленный одним биографом, уничтожает Фробишера единственной едкой фразой: «Несмотря на свое хорошее происхождение, он был неотесан и лишь едва обучен грамоте, а жизненный путь его, который он начал неумелым, низкооплачиваемым пиратом... должен был закончиться на виселице». Тем не менее могущественные друзья и придворные покровители Фробишера пристроили его командовать небольшой эскадрой, перед которой была поставлена задача преследовать пиратов в Ирландском море, — неудачная попытка превратить пирата в охотника за пиратами (подробнее об этом ниже) — а позднее ему поручили найти Северо-Западный проход. Предприняв в 1576–1578 годах три плавания, Фробишер не смог найти проход, а привезенная им из экспедиций якобы золотоносная руда оказалась никчемным железным