История картины Сальвадора Дали «Распятый Христос», которую украли прямо из-под носа у тюремного караула
На протяжении 40 лет картина Сальвадора Дали провисела никем не замечаемой на стене тюрьмы на нью-йоркском острове Райкерс-Айленд. Но в один прекрасный день несколько воров решили, что на этой работе можно кое-что заработать.
26 февраля 1965 года Сальвадор Дали проснулся с температурой 38,3 и понял, что ему придется отказаться от планов на день. Мастер сюрреализма собирался посетить остров Райкерс – тюремный комплекс, расположенный в районах Куинс и Бронкс в Нью-Йорке, – и подарить руководству учреждения и заключенным свою работу. Дали обожал подобные мероприятия, на которые слеталась пресса, а кроме того, Администрация Райкерс уже повсюду раструбила о его скором визите. Дали должен был торжественно подплыть к тюрьме на лодке, со своей женой, домашним питомцем-оцелотом и толпой репортеров.
За несколько недель до этого комиссар исправительного департамента Анна Московиц Кросс встретилась с другом и представителем Дали, Нико Иперифаносом за обедом, на котором они обсуждали предстоящий визит. Кросс, первая женщина-комиссар в американской исправительной системе, верила в возможность перевоспитания с помощью искусства. Она планировала проводить регулярные встречи заключенных с художниками и совместные занятия. Иперифанос легко убедил Дали участвовать. Если там будут репортеры, чтобы запечатлеть этот чарующий момент, – художник в деле.
Но сейчас разбитый и больной Дали искал повод отказаться. Он не видел никакой возможности отправиться в эту поездку. Из своего номера-люкс в отеле Sr. Regis на Манхэттене он послал одну из своих работ в качестве извинений, и отправил Иперифаноса на церемонию вместо себя. На следующий день газеты вышли с фотографиями, на которых Иперифанос презентует Кросс безымянную работу, полутораметровый холст с разбрызганной по нему краской, символизирующей Христа на кресте. Дали, чьи работы позднее будут оцениваться в $21,7 млн на аукционах, расписался на картине и поставил дату в нижнем правом углу.
Но представление не произвело ожидаемого эффекта, и со временем сотрудники исправительного учреждения потеряли к подаренной им картине всякий интерес.
Почти два десятилетия работа провисела в столовой для заключенных. В 1981 году, после того как один из преступников бросил в картину чашку с кофе, сломал стекло, под которым она хранилась, и оставил на полотне порез, работу Дали сняли со стены. Надзиратель тюрьмы отправил ее к арт-дилеру, чтобы тот подтвердил подлинность и установил ценность работы. Картина отправилась в Виргинскую галерею для временной экспозиции на выставке. После возвращения ее убрали в хранилище и снова о ней позабыли. Однажды работа даже оказалась в мусорной корзине, из которой ее в последний момент достал бдительный охранник. Затем картина провисела какое-то время в кабинете надзирателя тюрьмы и наконец оказалась на стене вестибюля центра Эрика М. Тейлора, одного из зданий тюремного комплекса Райкерс. Работу Дали повесили под флюоресцентными лампами, в паре шагов от автомата с газировкой.
Картину едва замечали служащие тюрьмы и посетители центра. Но установленная рядом табличка сообщала, что эта работа пера Дали оценивается примерно в миллион долларов. Для обитателей острова Райкерс это означало легкие деньги.
В час ночи 1 марта 2003 года ведущий радиостанции сообщает о пожарной тревоге в центре Эрика М. Тейлора. Две тысячи заключенных были немедленно заперты в своих камерах. Охранники устремились в удаленное крыло, как и было предписано в случае тревоги.
Вскоре после того, как зазвучала сирена, вестибюль опустел, и воры принялись за работу. Один из них следил за коридорами. Другой открыл замки рамы, в которой хранилось полотно Дали. Третий отвечал за то, чтобы пожарная тревога не отключилась раньше времени. В течение нескольких минут оригинал картины был заменен репликой. Подделка и близко не была похожа на оригинал, и один из похитителей засомневался: «Посмотрите только, это выглядит нелепо».
Несколько часов спустя, ранним утром, двое охранников заметили, что с картиной что-то не так. Она будто уменьшилась в размерах, а кроме того, края рисунка были закрыты нарисованной «рамой». Это подделка. Должно быть, на преступление пошел кто-то из своих, решили в руководстве тюрьмы Райкерс. У заключенных не было доступа в вестибюль. А камера, направленная на картину и управляемая с компьютера в офисе надзирателя, почему-то была выключена в ночь кражи. Каждый сотрудник попал под подозрение.
***
Телефон Бенни Нуццо, помощника управляющего тюрьмой Райкерс, зазвонил сразу, как он вернулся домой с ночной смены 1-го марта. Это был его коллега: «Дали украли».
– Кто сдавал смену? – уточнил Нуццо.
– Говорят, ты замешан в этом.
«Хрень какая-то», – подумал Нуццо, но не удивился: он был старшим офицером тюрьмы, но в исправительном департаменте имели на него зуб. Нуццо никогда не стеснялся указывать на промахи начальства. В руководстве Бенни недолюбливали, но подчиненные его уважали. Он заботился о своей команде. И вышло так, что в ночь кражи помощник управляющего отпустил часть команды с работы пораньше.
Нуццо только исполнилось пять, когда его семья эмигрировала с Сицилии в бруклинский Бушвик – проблемный район, в котором мальчишки вырастали или капитанами полиции, или капо мафии. Он мечтал присоединиться к полицейскому департаменту Нью-Йорка и подал заявление сразу в несколько инстанций: городскую полицию, районный и исправительный департаменты. Комплекс Райкерс отреагировал первым. Нуццо работает здесь уже двадцать пять лет и получит полную пенсию, как только достигнет необходимого возраста. Большую часть заработка он переводит в пенсионный фонд. Эта привычка выводит из себя его жену и детей, но Бенни уверен: все вернется сторицей, как только он выйдет на пенсию.
На следующий день после кражи он провел всю смену на допросе. В ночь похищения он следил, чтобы сотрудники действовали во время пожарной тревоги как предписано. В два часа ночи он сделал обход, посмотрел телевизор в своем офисе, заполнил документы. Ничем не примечательная ночь.
Кроме того, ему не было дела до Дали. «Мой сын и то лучше нарисует», – заявил следователям Бенни.
***
С той же ночной смены, на которой работал Нуццо, охранник тюрьмы Райкерс Тимоти Пина вернулся домой, мучимый угрызениями совести. Его жена и ребенок уехали этим утром за покупками, и 44-летний Пина мог побыть один. Но он достал свой табельный пистолет, снял с предохранителя и направил себе в висок.
Пина простоял так несколько долгих мгновений. Затем заплакал и опустил оружие. Он отправился к следователям с намерением рассказать им все.