История «Артека»: как рай советских пионеров превращался в кошмар
Каждый советский ребёнок мечтал побывать в летнем лагере «Артек». Там можно было завести друзей-иностранцев, познакомиться с космонавтом, и купаться, купаться, купаться! Но не всегда мечта вблизи оказывалась раем.
«Мы вам немного завидуем... Вы живете при коммунизме, люди ежедневно летают на Луну, и, наверное, в "Артеке" есть свой космодром», — на письмо, которое зачитали перед артековцами в 2000-м году, ответить было нечего. Даже несмотря на то, что почти все пионеры (тысяча двести человек), подписавших письмо, наверняка были живы – ведь прошло всего сорок лет. Всё слишком изменилось с момента, когда капсулу с письмом запаяли в металлическую ракету и закопали на костровой площадке. Разве что «Артек» пытался остаться прежним: «Всем, всем – добрый день!» За одним исключением: попасть в лагерь бесплатно в двухтысячном было почти нереально.
Лагерь не для всех
Вообще и при СССР «Артек» был лагерем не для каждого школьника. Да и не задумывался таким. В 1925 году его открыли как аналог санатория для детей с туберкулёзом – в начале XX века Россию захлестнула эпидемия этой страшной болезни, и без антибиотиков победить её можно было только хорошей жизнью, укрепляющей иммунитет. Хорошей едой. Летним солнцем. Свежим воздухом. Прогулками, заплывами, посильными физическими нагрузками и – покоем. Вопреки убеждению многих, основала лагерь не пионерская организация, а Красный Крест, объединив усилия и с пионерией, и с комсомолом.
Предполагалось создать место, куда сможет приехать полечиться на месяц или около того любой измученный туберкулёзом пионер. Раз в жизни. Больше незачем – или интенсивные меры по укреплению организма помогли бы победить болезнь, или она признавалась непобедимой. Сначала, как и другие первые советские загородные лагеря – вся цель которых была вырвать детей из душных коммуналок хотя бы на каникулы – «Артек» представлял собой брезентовые палатки и навесы.
Правда, во время обеда был шанс почувствовать себя отпускниками. Грубо сколоченные столы покрывали белоснежными скатертями, перед каждым пионером ставили кольцо и в него – салфетку. Многие артековцы тех лет впервые увидели салфетку именно в лагере. И там же научились обращаться с зубной щёткой.
Вскоре от спартанских условий пришлось отказаться. Воздух, солнце и море были, конечно, отличными врачами – но не в шторм, когда ураганом со спящих детей срывало палатку. А побережье без штормов не бывает. Пришлось ставить домики, и с этого момента лагерь начинает превращаться в маленький город – со своими водной станцией, котельной, электростанцией. В первую смену «Артек» посетило восемьдесят человек. В XXI веке в лагере находится полторы сотни строений и отдыхают за год десятки тысяч детей.
Многие традиции и обычаи «Артека» идут родом из 1920-х и 1930-х годов. Например, форма. В двадцатых дети прибывали в лагеря порой в лохмотьях или отказывались ходить по горам и играть в подвижные игры, боясь истрепать единственную приличную одежду, в которой их снарядили отдыхать. Именно в лагерях – включая «Артек» — стали продвигать идею отдыха в единой пионерской форме. Простые, белой ткани, рубашки и шорты или юбки – не стесняющие движения, легко высыхающие, открывающие как можно больше кожи солнцу. И панамка, чтобы голову не напекло.
После того, как пионеры первой смены поднялись на гору Аю-Даг и оставили в дупле большого дуба письмо будущим сменам, гора стала для артековцев чуть ли не святым местом. Ведь каждая новая смена поднималась, чтобы прочесть письмо предшественников и оставить своё. Правда, в конце концов дуб сгорел от небрежно разведённого туристами костра – но традиция подниматься на Аю-Даг осталась.
