«И будет рыдать земля: Как у индейцев отняли Америку»
В середине XIX века в регионе, который позже станет западом США, обнаружили крупные залежи золота — и на земли апачей, шайеннов и других коренных американцев пришли белые, одержимые жаждой наживы. Это послужило началом Индейских войн — серии локальных конфликтов, в результате которых десятки тысяч человек погибли, а коренное население ассимилировалось или было перемещено в резервации. В книге «И будет рыдать земля: Как у индейцев отняли Америку» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский Марией Десятовой, историк Питер Коззенс, опираясь на документы, свидетельства участников событий и работы других ученых, рассказывает историю Индейских войн на Великих равнинах и в Скалистых горах. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным политике, которую США проводили в отношении побежденных индейцев.
С учетом сомнительных триумфов Кастера и безоговорочных побед Карра на реке Репабликан задачи, которые ставил Шеридан в кампании 1868–1869 гг., были выполнены: запад Канзаса и юг Небраски были очищены от враждебных индейцев, дороги стали безопаснее, участники канзасских набегов 1868 г. понесли наказание (а с ними и ни в чем не повинная мирная часть общины Черного Котла). Племена южных равнин усвоили, что зима им теперь не союзница и солдаты с поддержкой пауни и оседж — это враг опасный, тем более что от былого индейского щита остались одни осколки. Арапахо разорвали союз с безнадежно раздробленными южными шайеннами, Воины-Псы были уничтожены, а кайова и команчи пошли своим путем, получая в резервациях провизию, поставляемую правительством, и параллельно грабя Техас.
***
По иронии судьбы, победы Шеридана пришлись на тот период, когда федеральное правительство плохо понимало, что делать с поверженными племенами. Ни завершающий свой президентский срок Эндрю Джонсон, ни Конгресс, занятые проблемами Реконструкции Юга, не сумели выработать последовательную политику в отношении индейцев, «бросив все на произвол судьбы и на волю случая», как выразился генерал Шерман.
В образовавшемся вакууме неуклюже топтались армия, вашингтонские чиновники и конгрессмены. Армейское командование хотело вернуть Бюро по делам индейцев в состав военного ведомства (куда Бюро входило до учреждения Министерства внутренних дел), чтобы исключить столкновения межведомственных интересов, чем индейцы, конечно, пользовались. Один проницательный полковник сравнил армию со «строгим отцом, который тем не менее во всем уступает жене», Индейское бюро — с «балующей детей матерью», а индейцев — с «отбившимися от рук сорванцами», которые пользуются разногласиями между родителями. За передачу Индейского бюро военному ведомству выступали общественное мнение на Западе, Конгресс и все участники миротворческой комиссии, кроме уполномоченного по делам индейцев Натаниэля Тейлора. В декабре 1868 г. соответствующий билль был проведен через палату представителей.
Бюро по делам индейцев выразило громкий протест. Участник миротворческой комиссии Тейлор приравнял это решение к «развязыванию вечной войны» и предупредил, что под надзором военного ведомства индейцам грозят «болезни и разложение». Между тем Тейлору следовало подумать дважды, прежде чем заявлять о моральном превосходстве над армией: в Индейском бюро пышным цветом цвела коррупция. Среди прочих примеров получила огласку история о вожде, который так охарактеризовал своего агента генералу Шерману: «Наш агент большая человек. Когда он приходит, он приносит все в маленьком мешке, а когда уходит, ему нужны два парохода, чтобы погрузить все свои вещи». Сговариваясь со снабженцами и торговцами, агенты обманом выманивали у индейцев полученные по аннуитету товары и перепродавали их, прикрывая свои аферы поддельными квитанциями. Так что желающих защищать Индейское бюро нашлось немного. Публика и пресса осуждали махинации мошенников-агентов, продажных политиков и нечистоплотных чиновников, именуя их «индейской шайкой».
Поисками правды в мутной воде индейских дел занимались и гуманисты из восточных штатов со своими возвышенными представлениями о политике примирения с индейцами. Они протестовали против нарушения правительством обязательств по мирным договорам и требовали, чтобы Конгресс назначил честных агентов, способных покончить с хищениями на фронтире. Не так грозно, но не менее настойчиво бомбардировало петициями Конгресс Религиозное общество друзей (квакеры).
Избрание президентом Улисса Гранта в ноябре 1868 г., казалось бы, играло на руку армии. На посту командующего генерала он поддерживал и защищал жесткий подход Шермана и Шеридана к индейской проблеме и негодовал на вмешательство гражданских. Но президент Грант уже не был генералом Грантом и неожиданно для армейской верхушки одобрил предложения реформаторов, в частности квакеров. Согласившись заменить жуликоватых агентов набожными, Грант поставил квакеров заведовать двумя самыми ответственными (и сложными) полевыми учреждениями Индейского бюро — Северным индейским суперинтендантством, в состав которого входили шесть агентств в Небраске, и Центральным суперинтендантством, охватывающим Канзас и «нецивилизованную» часть Индейской территории (т.е. агентства по делам южных шайеннов и южных арапахо, кайова и команчей). Передача этих суперинтендантств в руки Общества друзей известна как «квакерская политика Гранта». На должности управляющих остальными западными суперинтендантствами и агентствами Грант назначил честных и надежных армейских офицеров.