А в ресторане
Лев Рубинштейн — о магии приема пищи в общественных местах.
— Какая еда — самая вкусная?
— Та, что вам не досталась.
Хорошо помню, что с самого детства слово «ресторан» затейливо мерцало в моем сознании. Оно звучало торжественно, оно пахло свеженачищенной обувью и духами «Красная Москва». Но в этом слове различался также и некий оттенок комизма, заимствованный, конечно, из советских кинокомедий, где фигурировали смешные и часто неуклюжие официанты с салфетками, перекинутыми через руку, с проборами и усиками. Они там все путали и роняли на пол. И, самое главное, обслуживали посетителей мучительно долго. Но этот комизм существовал как-то сам по себе, ничуть не колебля мою заветную мечту — побывать в ресторане. Крахмальная скатерть, хрустальная солонка, высокий потолок, яркая люстра, принарядившиеся посетители, строгие, но справедливые официанты, оркестр, швейцар с генеральскими лампасами…
«Ресторан» долго сливался в моем сознании с «театром». И не только своими люстрами и нарядными платьями. При всей их заманчивости и от того и от другого исходило неявное, но от этого еще более острое ощущение горькой разочарованности и даже некоторой опасности. Но об этом чуть позже. Сначала я расскажу о том, что в детстве я обожал всяческий общепит. Думаю, что это было связано с тем, что я никогда не ходил в детский сад, а рос домашним ребенком при маме и бабушке. Как же были скучны и маловыразительны мамины котлеты с жареной картошкой. И как были волшебны сосиски с зеленым горошком в какой-нибудь закусочной в Парке Горького. Как же были предсказуемы бабушкины пирожки с капустой — и какой ослепительной и вечной новизной сияли обладавшие криминальной репутацией пирожки с повидлом в школьном буфете. Про театральный буфет я вообще молчу. Но о театре, как я уже говорил, будет чуть позже.
А о ресторане я мечтал. Сладко мечтал, листая «Книгу о вкусной и здоровой пище», рассматривая ее волшебные картинки и воображая самого себя за одним из этих столов с красивыми сияющими приборами и сказочными яствами.
Теперь — внимание — последует некоторый саспенс.
Я же обещал, что будет и про театр. Так вот. Однажды отец сказал: «На воскресенье я купил три билета в театр такой-то на дневной спектакль такой-то. А после спектакля… — Тут он сделал паузу и выразительно округлил глаза. — А после спектакля мы все трое идем обедать в ресторан».