Физики в почете: 115 лет назад родился Лев Ландау
22 января исполняется 155 лет со дня рождения выдающегося физика-теоретика, основоположника физики квантовых жидкостей, лауреата Нобелевской премии и одного из важнейших людей в истории России ХХ века — Льва Ландау. О его ухабистой, но в целом на редкость удачной судьбе по просьбе «Правил жизни» рассказывает Василий Азаревич.
2023 год дважды юбилейный для советского физика Льва Давидовича Ландау. Это и 115 лет со дня его рождения, и 55 лет со дня его смерти. Выдающийся физик Лев Ландау родился 9 (22) января 1908 года в Баку. В Российской империи это был один из выдающихся городов, способный встать по своему уровню космополитизма, значимости для власти и экономики в один ряд с Владивостоком, Санкт-Петербургом или Варшавой. Дело в том, что в царские годы Баку был столицей нефтяной промышленности России. Деньги, которые давала нефть, привлекали людей. Среди них были родители Льва Ландау — инженер-нефтяник Давид Львович Ландау и врач (позже учитель биологии) Любовь Вениаминовна Гаркави-Ландау. Родители смогли обеспечить своего сына всем необходимым, включая образование в детском саду и поступление в гимназию. Последнее было очень важно, так как только аттестат выпускника гимназии давал право на поступление в университеты Российской империи.
Стоит ли говорить, что этим планам не довелось сбыться? Лев Ландау поступил в гимназию в 1916-м. В следующем году царская власть в России закончилась. В 1922 году 14-летний Лев Ландау поступил в Бакинский университет сразу на два факультета: химический и физический. Чуть позже он забросил химию ради физики, которая стала делом его жизни.
В столь раннем возрасте поступления нет ничего странного — Лев Ландау был очень одаренным учеником. Можно сказать, вундеркиндом. Правда, в общей сумятице тех лет вряд ли бы кто-то обратил внимание на его таланты. С 1916-го, когда он поступил в гимназию, до 1922-го, когда он ушел в университет, власть менялась более пяти раз — от Российской империи к Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республике. Баку пережил сначала турецкую, а потом британскую интервенцию. Успел побыть столицей независимой Азербайджанской демократической республики, которая успела повоевать с такой же независимой Армянской демократической республикой. Пока по Закавказью перекатывались огненные бури революционных лет и гражданской войны, никому не было дела до Ландау. Но здесь же впервые проявила себя его удача: юноша мог множество раз погибнуть от бандитского ножа, шальной пули или тифа. Однако выжил и смог развить свои таланты.
Именно таланты привели его в 1924 году в Ленинград, куда молодого человека перевели из Баку за успехи в учебе. Спустя три года он стал аспирантом Ленинградского университета и сотрудником Ленинградского физико-технического института, которым руководил выдающийся физик Абрам Иоффе. В 1926-1927 годах выходят первые работы Ландау по теоретической физике. В 19 лет он совершает первое важное открытие, которое легло в основу квантовой статистики, — предлагает понятие матрицы плотности.
В нужное время в нужном месте
На этом фоне условным физикам, конечно же, было гораздо проще. Во-первых, давление единственно верного марксистско-ленинского учения было не настолько ощутимым, как у гуманитариев (теории Трофима Лысенко и Ольги Лепешинской появились позже). Во-вторых, коммунизм даже помогал естественным наукам. Постулируя рационализм как единственный метод познания мира, провозглашая конечную познаваемость всего сущего и не оставляя какого-либо места для мистики, он значительно упростил жизнь инженерам, физикам и химикам перед которыми забрезжила перспектива абсолютной свободы научного поиска.
В конце концов, нельзя забывать, что у естественных наук всегда есть практическое применение. Математики просчитывают скорость полета новейших снарядов, физики создают принципиально новое оружие, а химики создают как лекарства, так и газы. Все это было востребовано молодой республикой, которая ощущала себя социалистическим лагерем в окружении врагов. По этой причине в 1920-е годы советские ученые сохраняли контакты с зарубежными коллегами и даже могли ездить за рубеж. Так Ландау оказался за рубежом.
Революция 1917 года, Гражданская война, эмиграция — все это самым плачевным образом сказалось на состоянии науки в молодом советском государстве. Пожалуй, именно в 1920-х годах надо искать настоящую, всамделишнюю точку раскола ученого сообщества на «физиков» и «лириков». Первым, в отличие от вторых, повезло.
В гуманитарных науках свободная дискуссия, методологический плюрализм, разнообразие подходов были заменены догматическими шаблонами, которые были плоть от плоти марксистско-ленинского учения. В течение первых лет советской власти были закрыты все юридические и историко-филологические факультеты в стране. Вместо них были созданы ФОН — факультеты общественных наук, где у студентов не было учебников, так как новые еще написать не успели, а старые уже запретили. Все это новаторство продлилось до первой половины 1930-х. Еще в 1920-е были восстановлены юридические факультеты, а повторное открытие в 1934 году исторических факультетов в Московском и Ленинградском университетах реабилитировало неприкладные гуманитарные дисциплины.