«Этот закон сильно откинул Россию назад». Директор «Пионера» Мэри Назари о новых правилах кинопроката и бизнесе без попкорна
Осенью 2019 года любимый кинотеатр московской интеллигенции «Пионер» отметил свой 10-летний юбилей. Forbes Woman встретился с его генеральным директором Мэри Назари, чтобы поговорить о том, как за эти годы изменился закон о кинопрокате и почему они решились показать «Смерть Сталина», что будет с «Художественным» и сколько стоит открыть свой кинотеатр в Венеции.
Советская часть истории «Пионера» началась еще в 1953 года, когда он был детским кинотеатром. К 2008 году он практически перестал работать, и тогда, по информации газеты «Коммерсантъ», Александр Мамут приобрел «Чентромобиле-Пионер» — компанию, владеющую правом аренды этого кинотеатра до 2017 года, за 70 млн руб. В интервью Forbes миллиардер рассказал, что считает проект своим «хобби». Как писали «Ведомости», на реставрацию было потрачено около $3 млн. Кинотеатр был открыт после реконструкции в октябре 2009 года, и очень скоро стал излюбленным местом для зрителей, которые привыкли смотреть кино в оригинале. В «Пионере» никогда не продавали попкорн и прочие атрибуты типичного кинотеатра — это была принципиальная позиция руководства. Зато проходили многочисленные фестивали, выставки, премьеры, был открыт книжный магазин, где регулярно проводятся паблик-токи с литераторами. В декабре 2016 года под управление компании «Пионер» перешел кинотеатр «Художественный», который сейчас находится на реконструкции.
Все эти годы компанией, куда теперь входит непосредственно «Пионер» на Кутузовском и еще 4 кинотеатра, руководит генеральный директор Мэри Назари, в прошлом — сценарист, кинопродюсер (в частности, фильма «Овсянки», получившего множество международных премий). В большом интервью Forbes Woman она рассказала, как устроен бизнес в «Пионере», почему новые законы о прокатных удостоверениях приносят вред зрителям, почему пришлось снести стены «Художественного» и как открыть свой кинотеатр в Венеции.
Для многих людей «Пионер»ассоциируется не с кинотеатром и бизнесом, а с музеем или культурным центром. Как вы сами к этому относитесь?
Это соответствует и действительности, и нашему ДНК. И первоначальной идее, которая лежала еще в основе детского кинотеатра «Пионер», который был здесь до нас. Это был районный кинотеатр, построенный в 1953-м году замечательным архитектором Зиновием Розенфельдом. Пионер был очень модным в советское время, и руководила им легендарный директор Людмила Петровна Струкова. Она очень бережно относилась к этому кинотеатру и развивала его в большей степени как детский. И в 90-е годы, когда было довольно страшно, кинотеатры закрывались, она сумела его сохранить и передать в заботливые руки Александра Мамута. А он в свою очередь мечтал сделать в Москве такое место, куда можно было прийти, сесть в красивое и очень удобное красное кресло и смотреть хорошее кино. При том, что в то время появлялось много сетевых кинотеатров в России, которые стали серьезным бизнесом.
А наш кинотеатр, действительно, с точки зрения бизнеса был сомнительным предприятием — только ремонт и реконструкция практически разрушенного здания стоили огромных денег. От него, кстати, в свое время отказался сам Владимир Теодорович Спиваков, которому Лужков предлагал это здание для оркестра. Отказался именно потому, что надо было вкладывать слишком много средств, да и расположение у него не самое удачное — рядом с третьим транспортным кольцом, далеко от метро и центра.
Как из кинотеатра вы превратились в своего рода ДК?
Сначала появился книжный магазин, где мы очень скоро начали проводить публичные встречи. А потом стали использовать наше фойе для разных выставок. И первая из них была связана с очень важной историей. В 2013 году мы узнали о чудесной девочке, подопечной Фонда «Вера». Она умирала, и это было всем понятно, и прежде всего ей самой. Ее звали Маржана Садыкова, ей было 14, но она уже была довольно интересным фотографом. Даже когда она был прикована к кровати, ей очень хотелось фотографировать. И у нее была последняя мечта — увидеть свои работы на выставке. И мы это сделали. Я помню, что это был грандиозный успех, хотя успех — не очень подходящее слово в такой ситуации. Она уже не могла прийти, но смотрела открытие выставки в онлайн-трансляции. Через месяц она умерла.
С тех пор выставочную деятельность мы продолжаем. Но «Пионер» — в первую очередь, кинотеатр, где идут уникальные фильмы, которые нам самим очень нравятся. То, что есть в прокате, и то, что мы сами привозим. Хотя с последним стало гораздо сложнее после того, как ужесточился закон о прокатных удостоверениях.
Когда это произошло и как на вас повлияло?
Понимаете, мы, конечно, привлекаем посетителей атмосферой места, вкусной и полезной едой, возможностью вместе с кино купить и книжки, но главное для всех приходящих — интересное кино. Раньше мы многие фильмы привозили сами, делали разные специальные программы. Люди приходили к нам, понимая, что они нигде больше не увидят такое кино. Например, мы первыми еще в 2013 году начали показывать отреставрированные копии больших и важных фильмов. Первый фильм — «Таксист» Мартина Скорсезе с Робертом Де Ниро в главной роли, потом мы показали всю трилогию «Крестный отец» и все главные фильмы Хичкока. По законам, которые действовали ранее, если делать это в рамках фестиваля, то не требовались никакие прокатные удостоверения. У нас был наш собственный фестиваль, который назывался «Наконец-то кино». Так мы единственные показали фильм Гаспара Ноэ «Любовь» — прекрасный, нежнейший, но который бы никогда не получил прокатного удостоверения.
Но два года назад, к сожалению, законодательство очень сильно изменилось, неоправданно ужесточилось. Теперь для того чтобы показать фильм в рамках фестиваля — этот фестиваль нужно зарегистрировать в Министерстве культуры, это можно сделать только два раза в год.
После «Смерти Сталина»?
Еще до «Смерти Сталина» (то есть, конечно, в исторической хронологии — после его смерти). Это вообще не связанные вещи, потому что «Смерть Сталина» как раз получила прокатное удостоверение, и все кинотеатры, которые собирались его показывать, поставили его в расписание. Разумеется, это не фильм для широкого массового проката, но в Пионере было раскуплено очень много билетов, и режиссер нашим зрителям известный, и жанр фильма — «гиньоль» — для наших зрителей не пустое слово. И вдруг накануне показа Министерство культуры решило отозвать прокатное удостоверение. А отзывать удостоверение, по закону, можно только в том случае, если в фильме вдруг обнаружены сцены, призывающие к насилию, экстремизму, терроризму или просто порнографического свойства. Как мы понимаем, ничего такого в «Смерти Сталина» не было. Просто собрался некий общественный комитет, который решил почему-то, что «нашему народу такой фильм не нужен».
Но, помимо всего прочего, у фильма был номер в государственном реестре, на основании этого номера мы и продавали билеты. Я и вся команда «Пионера», мы, исходили из того простого факта, что если люди купили билеты, если фильму выдано прокатное удостоверение, если в фильме не было никакого экстремизма и порнографии, то нельзя так волюнтаристски, не уважая зрителей, снимать его с показа, ничего не объясняя. И мы его, конечно, показывали. До того, как пришли серьезные люди с суровыми лицами прямо в фойе Пионера, и запретили нам показывать.