Чимаманда Нгози Адичи: Организаторы брака

EsquireКультура

Чимаманда Нгози Адичи

Организаторы брака

Имя Чимаманда переводится с языка игбо как «Мой Бог не ошибается».

Писательница родилась на юге Нигерии, в семье проректора Нигерийского университета, пятой из шести детей. Полтора года изучала фармакологию и редактировала университетский журнал студентов-медиков. Затем оставила медицину и отправилась в США, чтобы изучать литературу.

Дебютная книга Нгози Адичи – «Половинка желтого солнца» – на первый взгляд, просто колониальный роман об экзотической стране. Но первое впечатление обманчиво: на фоне нищеты и бесконечных войн писательница говорит о гуманизме и стремлении к равноправию. Ее роман «Американха», один из бестселлеров минувшей весны, – об идентичности и включении человека в чуждое для него общество.

Адичи не пытается продать экзотику, а разъясняет непонятное и ищет точки соприкосновения разных культур. Поднимая актуальные вопросы, нигерийско-американская писательница делает выводы не как мигрант, пытающийся влиться в чужое общество ради выживания, а как человек отстраненный и размышляющий.

Для Адичи человек другого цвета кожи, ориентации и пола – это прежде всего человек, со своими проблемами, стереотипами и мировоззрением.

В конце концов, все чувствуют одинаково – и русские, и англичане, и нигерийский народ игбо. Но и в ХХI веке об этом все еще приходится говорить. Esquire впервые публикует рассказ Нгози Адичи «Организаторы брака».

Мой новый муж вытащил из такси чемодан и повел меня в здание. Мы поднялись по унылой лестнице, прошли по душному коридору с зашарканным ковровым покрытием и остановились у двери с номером 2Б, неровно вырезанным из желтоватого металла.

– Приехали, – сказал он. Раньше, описывая мне свое жилище, он употреблял слово «дом», и я рисовала себе гладкую дорожку, петляющую среди огуречно-зеленых лужаек, холл за парадной дверью, чинные картины на стенах – одним словом, что-то вроде дома для молодоженов из американских фильмов, которые я смотрела субботними вечерами по нигерийскому телевидению. Он включил свет в гостиной. Посреди комнаты стояла одинокая бежевая кушетка – криво, будто ее бросили тут как попало. В квартире было жарко, пахло чем-то старым и затхлым.

– Я тебе все покажу, – пообещал он.

В той спальне, что поменьше, лежал в углу голый матрас. В той, что побольше, были кровать, комод и телефон на ковре. Но все равно в обеих комнатах не ощущалось простора; стенам как будто было неловко стоять так близко друг к другу.

– Теперь, когда ты здесь, мы добавим мебели, – сказал он. – Одному мне и этого хватало.

– Хорошо, – сказала я. Мои чувства были притуплены. После десятичасового перелета из Лагоса в Нью-Йорк и бесконечного ожидания в аэропорту, пока американская таможенница рылась в моем чемодане, я плохо соображала, голова была словно набита ватой. Таможенница разглядывала мои запасы, как пауков, перебирая затянутыми в перчатки руками полиэтиленовые пакеты с молотыми семечками эгузи, сушеными листьями онугбу и зернами узизы, потом вынула эти зерна. Она боялась, что я стану выращивать их на американской земле. Не важно, что они несколько недель сушились на солнце и были твердыми, как велосипедный шлем.

– Ике агвум, – сказала я, кладя сумочку на пол в спальне.

– Да, я тоже очень устал, – согласился он. – Давай ложиться.

В постели, застеленной мягким на ощупь бельем, я свернулась плотно, как кулак дяди Ике, когда он сердится. Я боялась, что от меня потребуют выполнения обязанностей жены, но через минуту вздохнула с облегчением, услышав размеренный храп мужа. Он начинался с низкого рокота в горле, а заканчивался на высокой ноте, словно каким-то бесстыдным присвистом. Об этом организаторы твоего брака не предупреждают. Они не упоминают ни об оскорбительном храпе, ни о домах, которые оказываются убогими, почти лишенными мебели квартирами. Я проснулась оттого, что муж навалился на меня своим тяжелым телом, расплющив мне грудь.

– Доброе утро, – сказала я, с трудом разлепляя веки. Он что-то промычал – возможно, это был ответ на мое приветствие, а может, просто звуковое сопровождение начатого ритуала. Он приподнялся, чтобы задрать выше пояса мою ночную рубашку.

– Подожди… – пробормотала я. Все это не выглядело бы так поспешно, если бы я разделась сама, но он уже впился своими губами в мои. И об этом организаторы брака предупредить забыли – о губах, которые еще хранят память о сне, клейких, как старая жвачка, и пахнущих, как кучи мусора на Огбетском рынке. Он дышал с сипением, точно его ноздри были слишком узкими и не успевали вовремя выпустить из легких нужную порцию воздуха. Перестав наконец дергаться, он придавил меня всем своим весом, включая ноги. Я не могла шелохнуться, пока он не слез с меня и не ушел в ванную. Тогда я опустила рубашку и расправила ее у себя на бедрах.

– Доброе утро, детка, – сказал он, вернувшись в комнату. Потом сунул мне телефон. – Надо позвонить твоим дяде и тете, сообщить, что мы добрались благополучно. Только покороче: разговор с Нигерией стоит почти доллар в минуту. Сначала набери 011, потом 234, а потом номер.

– Эзи окву? Все сразу?

– Да. Сперва код для международного звонка, а после него код страны – Нигерии.

– Ох, – я набрала четырнадцать цифр. Между ногами у меня было липко и чесалось.

В трубке послышался легкий треск – это сигнал моего вызова пересекал Атлантику. Я знала, что дядя Ике и тетя Ада тепло откликнутся на мой звонок, станут спрашивать, что я ела и какая в Америке погода. Но все мои ответы пролетят у них мимо ушей: с их стороны это будет простая вежливость. Дядя Ике, наверное, будет улыбаться в телефон той же улыбкой, которая расплывалась на его лице, когда он говорил, какого безупречного мужа мне подыскали. Той же, которую я видела у него несколько месяцев назад, когда «Суперорлы» выиграли олимпийское золото в Атланте.

«Доктор в Америке, – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Что может быть лучше? Мать Офодиле искала для него жену, очень боялась, что он женится на американке. Он не был дома уже одиннадцать лет. Я дал ей твою фотографию. Она долго не отвечала, и я решил, что они кого-то нашли. Но вдруг…» – дядя Ике многозначительно умолк, и его лучезарная улыбка стала еще шире.

«Да, дядя».

«Он приедет домой в начале июня, – сказала тетя Ада. – До свадьбы у вас будет уйма времени, чтобы как следует узнать друг друга».

«Да, тетя». Под «уймой времени» подразумевались две недели.

«Разве мало мы для тебя сделали? Мы вырастили тебя как свою собственную дочь, а теперь нашли тебе эзигбо ди! Доктора в Америке! Это все равно что выиграть в лотерею!» – сказала тетя Ада. У нее на подбородке росли несколько волосков, и она дергала за один из них, когда говорила.

Я поблагодарила их обоих за все – за то, что нашли мне мужа, за то, что взяли меня в свой дом и каждые два года покупали мне новую пару ботинок. Это был единственный способ избежать обвинения в душевной черствости. Я не стала напоминать им, что хотела еще раз попробовать сдать вступительные экзамены в университет, что за время своей учебы в школе продала в пекарне тети Ады больше хлеба, чем было продано в любой другой пекарне Энугу, что полы и мебель в их доме сверкают чистотой благодаря мне.

– Ну что, дозвонилась? – спросил муж.

– Номер занят, – ответила я и отвернулась, чтобы он не увидел облегчения на моем лице.

– Американцы говорят «линия занята», – сказал он. – Ладно, попробуем позже. А пока давай завтракать.

На завтрак он разморозил оладьи из ярко-желтого пакета. Я внимательно следила за ним и запоминала, какие кнопки он нажимает на белой микроволновке.

– Вскипяти воду для чая, – сказал он.

– А сухое молоко есть? – спросила я, взяв чайник и подойдя к раковине. На ее краях темнела ржавчина, похожая на отслаивающуюся коричневую краску.

– Американцы не пьют чай с молоком и сахаром.

– Эзи окву? Ты тоже не добавляешь в чай сахар и молоко?

– Да, я уже давно привык к здешним порядкам. Ты тоже привыкнешь, детка.

Я села за стол перед своими дряблыми оладьями – они были гораздо тоньше тех аппетитных кругляшей, которые я пекла дома, – и чаем, таким жиденьким, что его не хотелось брать в рот. В дверь позвонили, и муж встал. Его руки при ходьбе залетали за спину – раньше я этого не замечала. У меня не было времени заметить.

– Я слышала, вы вчера приехали, – голос у двери был американский, слова сыпались быстро, натыкаясь друг на дружку. Супри-супри, как называла это тетя Ада, «быстро-быстро». «Когда приедешь оттуда нас навестить, будешь болтать супри-супри, как американцы».

– Привет, Шерли. Спасибо, что сохранили мою почту, – сказал муж.

– Это было нетрудно. Как прошла свадьба? А ваша жена здесь?

– Да, зайдите поздороваться.

В гостиную вошла женщина с волосами металлического цвета. На ней был розовый халат, завязанный на поясе. Судя по морщинам на лице, ей можно было дать где-нибудь от шестидесяти до восьмидесяти; я видела еще мало белых людей и не научилась правильно определять их возраст.

– Я Шерли из квартиры 3А. Рада познакомиться, – сказала она, пожимая мне руку. Она гнусавила, как будто боролась с простудой.

– Добро пожаловать, – ответила я.

Шерли помедлила, точно удивленная.

– Ладно, не буду мешать вам завтракать, – сказала она. – Пойду к себе, а вас навещу потом, когда освоитесь.

Шаркая шлепанцами, она побрела прочь. Мой новый муж запер за ней дверь. Одна из ножек у кухонного стола была короче других, и он качнулся, как детские качели, когда муж оперся на него и сказал:

– Здесь людям надо говорить «привет», а не «добро пожаловать».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Алексей Сальников Алексей Сальников

Алексей Сальников: История про квартиру

Esquire
Не умею отдыхать! Не умею отдыхать!

Что мешает восстановить силы и использовать отпуск по назначению?

Домашний Очаг
1980: Скоро кончится лето 1980: Скоро кончится лето

Восьмидесятые начались с зажжения олимпийского огня на стадионе «Лужники»

Esquire
Как женщина меняет мужчину: отношения в даосской традиции Как женщина меняет мужчину: отношения в даосской традиции

В каждой женщине заключена особая сила, которая влияет на мужчину

Psychologies
1960: Локальное потепление 1960: Локальное потепление

Страна оттаивает в лучах хрущевской оттепели

Esquire
Без паники! Что делать, если укусил клещ: 8 главных правил Без паники! Что делать, если укусил клещ: 8 главных правил

На природе твой отдых могут испортить клещи, которые пока не собираются засыпать

Playboy
BMW X5 Diamond. Не такой, как у всех BMW X5 Diamond. Не такой, как у всех

BMW X5 Diamond – эксклюзивный, мощный и статусный автомобиль

4x4 Club
С точки зрения любви С точки зрения любви

Мы поговорили с Гузель Яхиной про новый роман и про служение слову

Seasons of life
Ночная жизнь Ночная жизнь

Синиша Лазаревич участвовал в знаковых для Москвы клубных проектах нулевых

Esquire
Елизавета Боярская: Елизавета Боярская:

Двухдневное путешествие в Барселону вместе с актрисой Елизаветой Боярской

Cosmopolitan
Маленькая жизнь Маленькая жизнь

Выжить среди гигантов: суперспособности самой маленькой в мире птички

Вокруг света
Чем опасны народные поговорки Чем опасны народные поговорки

Наши эксперты проанализировали пять известных изречений

Psychologies
Мусор и ветер Мусор и ветер

Каждый из нас производит сотни килограммов отходов в год

Популярная механика
«Скучнее матча, чем Испания — Россия, я не видел очень давно!» «Скучнее матча, чем Испания — Россия, я не видел очень давно!»

Знаменитый хоккейный вратарь Илья Брызгалов выдал пламенный спич о футболе

Maxim
В чем идти на фестиваль современного искусства В чем идти на фестиваль современного искусства

21 июля пройдет фестиваль современного искусства "Форма"

Esquire
Избитая тема. Как прекратить пытки в российских тюрьмах Избитая тема. Как прекратить пытки в российских тюрьмах

Реформа системы исполнения наказаний давно назрела

Esquire
10 потрясающих кастомов Джорджа Бэрриса 10 потрясающих кастомов Джорджа Бэрриса

За свою кинокарьеру Джордж Бэррис сделал десятки удивительных автомобилей

Популярная механика
Продавай быстро. Почему в России заканчивается эпоха скидок на жилье Продавай быстро. Почему в России заканчивается эпоха скидок на жилье

В России должно быть прекращено заключение договоров долевого участия

Forbes
Как подростку найти призвание Как подростку найти призвание

«Что мне делать со своей жизнью?» — пугающий вопрос для многих подростков

Psychologies
Правила жизни Трики Правила жизни Трики

Музыкант, Бристоль, Великобритания, 50 лет

Esquire
Здравствуй, дерево! Здравствуй, дерево!

О чем разговаривают деревья втайне от людей

Вокруг света
Jaguar I-Pace Jaguar I-Pace

Jaguar I-Pace. Еще один кроссовер из страны five o`clock?

Quattroruote
Первое свидание: продолжение следует? Первое свидание: продолжение следует?

Можно ли при первом знакомстве сказать, будет ли продолжение

Psychologies
«Разврат не пройдет!»: самые лютые примеры борьбы за нравственность в истории «Разврат не пройдет!»: самые лютые примеры борьбы за нравственность в истории

В домизулинскую эпоху тоже было немало героев борьбы за нравственность

Maxim
Как появляется желание убивать Как появляется желание убивать

О том, почему у людей появляется желание причинить боль и страдания другим

СНОБ
Ингмар Бергман: 18 цитат о кино, жизни и смерти Ингмар Бергман: 18 цитат о кино, жизни и смерти

14 июля 2018 года ровно 100 лет со дня рождения Ингмара Бергмана

Psychologies
Улыбка соучастницы Улыбка соучастницы

Апроприация «Моны Лизы»: от Малевича до Бэнкси

Вокруг света
Может, сами договоримся? Может, сами договоримся?

История читательницы

Лиза
Едем на машине Едем на машине

Дальние поездки на автомобиле – это сплошные плюсы

Домашний Очаг
Инь и Ян: действенные методы построения отношений Инь и Ян: действенные методы построения отношений

Как впустить в свою жизнь то, что сделает нас по-настоящему счастливыми?

Psychologies
Открыть в приложении