Чимаманда Нгози Адичи: Организаторы брака

EsquireКультура

Чимаманда Нгози Адичи

Организаторы брака

Имя Чимаманда переводится с языка игбо как «Мой Бог не ошибается».

Писательница родилась на юге Нигерии, в семье проректора Нигерийского университета, пятой из шести детей. Полтора года изучала фармакологию и редактировала университетский журнал студентов-медиков. Затем оставила медицину и отправилась в США, чтобы изучать литературу.

Дебютная книга Нгози Адичи – «Половинка желтого солнца» – на первый взгляд, просто колониальный роман об экзотической стране. Но первое впечатление обманчиво: на фоне нищеты и бесконечных войн писательница говорит о гуманизме и стремлении к равноправию. Ее роман «Американха», один из бестселлеров минувшей весны, – об идентичности и включении человека в чуждое для него общество.

Адичи не пытается продать экзотику, а разъясняет непонятное и ищет точки соприкосновения разных культур. Поднимая актуальные вопросы, нигерийско-американская писательница делает выводы не как мигрант, пытающийся влиться в чужое общество ради выживания, а как человек отстраненный и размышляющий.

Для Адичи человек другого цвета кожи, ориентации и пола – это прежде всего человек, со своими проблемами, стереотипами и мировоззрением.

В конце концов, все чувствуют одинаково – и русские, и англичане, и нигерийский народ игбо. Но и в ХХI веке об этом все еще приходится говорить. Esquire впервые публикует рассказ Нгози Адичи «Организаторы брака».

Мой новый муж вытащил из такси чемодан и повел меня в здание. Мы поднялись по унылой лестнице, прошли по душному коридору с зашарканным ковровым покрытием и остановились у двери с номером 2Б, неровно вырезанным из желтоватого металла.

– Приехали, – сказал он. Раньше, описывая мне свое жилище, он употреблял слово «дом», и я рисовала себе гладкую дорожку, петляющую среди огуречно-зеленых лужаек, холл за парадной дверью, чинные картины на стенах – одним словом, что-то вроде дома для молодоженов из американских фильмов, которые я смотрела субботними вечерами по нигерийскому телевидению. Он включил свет в гостиной. Посреди комнаты стояла одинокая бежевая кушетка – криво, будто ее бросили тут как попало. В квартире было жарко, пахло чем-то старым и затхлым.

– Я тебе все покажу, – пообещал он.

В той спальне, что поменьше, лежал в углу голый матрас. В той, что побольше, были кровать, комод и телефон на ковре. Но все равно в обеих комнатах не ощущалось простора; стенам как будто было неловко стоять так близко друг к другу.

– Теперь, когда ты здесь, мы добавим мебели, – сказал он. – Одному мне и этого хватало.

– Хорошо, – сказала я. Мои чувства были притуплены. После десятичасового перелета из Лагоса в Нью-Йорк и бесконечного ожидания в аэропорту, пока американская таможенница рылась в моем чемодане, я плохо соображала, голова была словно набита ватой. Таможенница разглядывала мои запасы, как пауков, перебирая затянутыми в перчатки руками полиэтиленовые пакеты с молотыми семечками эгузи, сушеными листьями онугбу и зернами узизы, потом вынула эти зерна. Она боялась, что я стану выращивать их на американской земле. Не важно, что они несколько недель сушились на солнце и были твердыми, как велосипедный шлем.

– Ике агвум, – сказала я, кладя сумочку на пол в спальне.

– Да, я тоже очень устал, – согласился он. – Давай ложиться.

В постели, застеленной мягким на ощупь бельем, я свернулась плотно, как кулак дяди Ике, когда он сердится. Я боялась, что от меня потребуют выполнения обязанностей жены, но через минуту вздохнула с облегчением, услышав размеренный храп мужа. Он начинался с низкого рокота в горле, а заканчивался на высокой ноте, словно каким-то бесстыдным присвистом. Об этом организаторы твоего брака не предупреждают. Они не упоминают ни об оскорбительном храпе, ни о домах, которые оказываются убогими, почти лишенными мебели квартирами. Я проснулась оттого, что муж навалился на меня своим тяжелым телом, расплющив мне грудь.

– Доброе утро, – сказала я, с трудом разлепляя веки. Он что-то промычал – возможно, это был ответ на мое приветствие, а может, просто звуковое сопровождение начатого ритуала. Он приподнялся, чтобы задрать выше пояса мою ночную рубашку.

– Подожди… – пробормотала я. Все это не выглядело бы так поспешно, если бы я разделась сама, но он уже впился своими губами в мои. И об этом организаторы брака предупредить забыли – о губах, которые еще хранят память о сне, клейких, как старая жвачка, и пахнущих, как кучи мусора на Огбетском рынке. Он дышал с сипением, точно его ноздри были слишком узкими и не успевали вовремя выпустить из легких нужную порцию воздуха. Перестав наконец дергаться, он придавил меня всем своим весом, включая ноги. Я не могла шелохнуться, пока он не слез с меня и не ушел в ванную. Тогда я опустила рубашку и расправила ее у себя на бедрах.

– Доброе утро, детка, – сказал он, вернувшись в комнату. Потом сунул мне телефон. – Надо позвонить твоим дяде и тете, сообщить, что мы добрались благополучно. Только покороче: разговор с Нигерией стоит почти доллар в минуту. Сначала набери 011, потом 234, а потом номер.

– Эзи окву? Все сразу?

– Да. Сперва код для международного звонка, а после него код страны – Нигерии.

– Ох, – я набрала четырнадцать цифр. Между ногами у меня было липко и чесалось.

В трубке послышался легкий треск – это сигнал моего вызова пересекал Атлантику. Я знала, что дядя Ике и тетя Ада тепло откликнутся на мой звонок, станут спрашивать, что я ела и какая в Америке погода. Но все мои ответы пролетят у них мимо ушей: с их стороны это будет простая вежливость. Дядя Ике, наверное, будет улыбаться в телефон той же улыбкой, которая расплывалась на его лице, когда он говорил, какого безупречного мужа мне подыскали. Той же, которую я видела у него несколько месяцев назад, когда «Суперорлы» выиграли олимпийское золото в Атланте.

«Доктор в Америке, – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Что может быть лучше? Мать Офодиле искала для него жену, очень боялась, что он женится на американке. Он не был дома уже одиннадцать лет. Я дал ей твою фотографию. Она долго не отвечала, и я решил, что они кого-то нашли. Но вдруг…» – дядя Ике многозначительно умолк, и его лучезарная улыбка стала еще шире.

«Да, дядя».

«Он приедет домой в начале июня, – сказала тетя Ада. – До свадьбы у вас будет уйма времени, чтобы как следует узнать друг друга».

«Да, тетя». Под «уймой времени» подразумевались две недели.

«Разве мало мы для тебя сделали? Мы вырастили тебя как свою собственную дочь, а теперь нашли тебе эзигбо ди! Доктора в Америке! Это все равно что выиграть в лотерею!» – сказала тетя Ада. У нее на подбородке росли несколько волосков, и она дергала за один из них, когда говорила.

Я поблагодарила их обоих за все – за то, что нашли мне мужа, за то, что взяли меня в свой дом и каждые два года покупали мне новую пару ботинок. Это был единственный способ избежать обвинения в душевной черствости. Я не стала напоминать им, что хотела еще раз попробовать сдать вступительные экзамены в университет, что за время своей учебы в школе продала в пекарне тети Ады больше хлеба, чем было продано в любой другой пекарне Энугу, что полы и мебель в их доме сверкают чистотой благодаря мне.

– Ну что, дозвонилась? – спросил муж.

– Номер занят, – ответила я и отвернулась, чтобы он не увидел облегчения на моем лице.

– Американцы говорят «линия занята», – сказал он. – Ладно, попробуем позже. А пока давай завтракать.

На завтрак он разморозил оладьи из ярко-желтого пакета. Я внимательно следила за ним и запоминала, какие кнопки он нажимает на белой микроволновке.

– Вскипяти воду для чая, – сказал он.

– А сухое молоко есть? – спросила я, взяв чайник и подойдя к раковине. На ее краях темнела ржавчина, похожая на отслаивающуюся коричневую краску.

– Американцы не пьют чай с молоком и сахаром.

– Эзи окву? Ты тоже не добавляешь в чай сахар и молоко?

– Да, я уже давно привык к здешним порядкам. Ты тоже привыкнешь, детка.

Я села за стол перед своими дряблыми оладьями – они были гораздо тоньше тех аппетитных кругляшей, которые я пекла дома, – и чаем, таким жиденьким, что его не хотелось брать в рот. В дверь позвонили, и муж встал. Его руки при ходьбе залетали за спину – раньше я этого не замечала. У меня не было времени заметить.

– Я слышала, вы вчера приехали, – голос у двери был американский, слова сыпались быстро, натыкаясь друг на дружку. Супри-супри, как называла это тетя Ада, «быстро-быстро». «Когда приедешь оттуда нас навестить, будешь болтать супри-супри, как американцы».

– Привет, Шерли. Спасибо, что сохранили мою почту, – сказал муж.

– Это было нетрудно. Как прошла свадьба? А ваша жена здесь?

– Да, зайдите поздороваться.

В гостиную вошла женщина с волосами металлического цвета. На ней был розовый халат, завязанный на поясе. Судя по морщинам на лице, ей можно было дать где-нибудь от шестидесяти до восьмидесяти; я видела еще мало белых людей и не научилась правильно определять их возраст.

– Я Шерли из квартиры 3А. Рада познакомиться, – сказала она, пожимая мне руку. Она гнусавила, как будто боролась с простудой.

– Добро пожаловать, – ответила я.

Шерли помедлила, точно удивленная.

– Ладно, не буду мешать вам завтракать, – сказала она. – Пойду к себе, а вас навещу потом, когда освоитесь.

Шаркая шлепанцами, она побрела прочь. Мой новый муж запер за ней дверь. Одна из ножек у кухонного стола была короче других, и он качнулся, как детские качели, когда муж оперся на него и сказал:

– Здесь людям надо говорить «привет», а не «добро пожаловать».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Михаил Елизаров Михаил Елизаров

Михаил Елизаров: Бывает, нагрянешь в родной город

Esquire
Глобальная угроза: как скоро рухнет американская экономика Глобальная угроза: как скоро рухнет американская экономика

Главных страхов глобальных инвесторов — это предстоящий спад экономики США

Forbes
1990: Лихие и крутые 1990: Лихие и крутые

В январе 1991 года на Пушкинской площади открылся первый «Макдоналдс»

Esquire
Звезды отметили победу России над Испанией и выход в 1/4 финала ЧМ-2018 Звезды отметили победу России над Испанией и выход в 1/4 финала ЧМ-2018

14 июня в России стартовал Чемпионат мира по футболу FIFA 2018

Cosmopolitan
Жевать лучшего Жевать лучшего

Самые влиятельные московские рестораторы о трендах, бизнесе и любви к еде

Esquire
Как стать героиней своего романа Как стать героиней своего романа

Чтобы очаровывать других, надо прежде самой обнаружить прекрасное в себе

Psychologies
Никого дороже тебя Никого дороже тебя

Глава из романа Габриэля Таллента «Никого дороже тебя»

Esquire
Выбор – есть Выбор – есть

Интервью с бренд-шефом Ильей Захаровым

Cosmopolitan
Не святой Петр Не святой Петр

Сергей Минаев поговорил с Петром Авеном о несбывшихся мечтах 1990-х

Esquire
4 фразы, которые не стоит произносить даже в пылу ссоры 4 фразы, которые не стоит произносить даже в пылу ссоры

Фразы, которые не стоит произносить даже в пылу ссоры

Psychologies
«На самолет неча пенять»: экипаж ответил на жалобы пассажиров «На самолет неча пенять»: экипаж ответил на жалобы пассажиров

Мы привыкли жаловаться на авиакомпании и экипаж в соцсетях

Psychologies
Названы самые ожиревш... то есть российские регионы с самой широкой костью! Названы самые ожиревш... то есть российские регионы с самой широкой костью!

Россиянами с диагнозом «ожирение» можно заселить два Волгограда

Maxim
Елизавета Боярская: Елизавета Боярская:

Двухдневное путешествие в Барселону вместе с актрисой Елизаветой Боярской

Cosmopolitan
Цветок Лили Цветок Лили

Молодая и амбициозная английская звезда Лили Джеймс

Glamour
Мульти миллионер Мульти миллионер

Создатели Gorillaz рассказали, как сколотили группу

GQ
Ингеборга Дапкунайте: «Я подсознательно чувствую, что мой чемодан всегда открыт» Ингеборга Дапкунайте: «Я подсознательно чувствую, что мой чемодан всегда открыт»

Беседа писателя Александра Цыпкина и актрисы Ингеборги Дапкунайте

Esquire
Новое поколение: MINI 3 двери, MINI 5 дверей и MINI Cabrio Новое поколение: MINI 3 двери, MINI 5 дверей и MINI Cabrio

Компактные британские автомобили MINI продолжают завоевывать мир

Maxim
Иметь виды Иметь виды

Вилла на островах

SALON-Interior
Как я сама сняла с себя венец безбрачия Как я сама сняла с себя венец безбрачия

Я никогда не думала, что для того, чтобы встретить любовь, я пойду на кладбище

Лиза
Лопни твой респиратор! Объявлены регионы России с самым грязным воздухом! Лопни твой респиратор! Объявлены регионы России с самым грязным воздухом!

Окунись в этот сокрушительный доклад Роспотребназдора

Maxim
Как у младенца Как у младенца

Как правильно ухаживать за стопами, чтобы не стыдно было надеть босоножки

StarHit
«Я мачеха-и-мать в одном лице» «Я мачеха-и-мать в одном лице»

Личный опыт воспитания неродных детей

Psychologies
Александр Рубцов: Философия двух переулков. Как переосмыслить двусторонние отношения России и США Александр Рубцов: Философия двух переулков. Как переосмыслить двусторонние отношения России и США

Перегнувший палку постмодернист Трамп снова захвачен консервативным порядком

СНОБ
9 зажигательных фактов о фильме «Терминатор 2: Судный день» 9 зажигательных фактов о фильме «Терминатор 2: Судный день»

Что мы знаем о фильме «Терминатор 2: Судный день»

Maxim
Прошлое не вернуть. Россия больше не будет великой научной державой Прошлое не вернуть. Россия больше не будет великой научной державой

Атомные, космические и военные технологии нуждаются в дальнейшем развитии

Forbes
Маленькая жизнь Маленькая жизнь

Выжить среди гигантов: суперспособности самой маленькой в мире птички

Вокруг света
Язык соблазна Язык соблазна

Как вести интимный диалог? Есть ли законы у этого жанра?

Psychologies
Флойд Мейвезер и Джордж Клуни стали самыми высокооплачиваемыми звездами Флойд Мейвезер и Джордж Клуни стали самыми высокооплачиваемыми звездами

Иногда некоторым звездам удается вернуться под свет софитов

Forbes
«Мне неинтересно жить онлайн» «Мне неинтересно жить онлайн»

Дельфин о том, что он готовит для поклонников и почему его нет в соцсетях

OK!
Новые отношения — старые проблемы: как разорвать замкнутый круг Новые отношения — старые проблемы: как разорвать замкнутый круг

После расставания мы зарекаемся повторять прежние ошибки, но они преследуют нас

Psychologies
Открыть в приложении