Рогатина в волчье логово
Штурм Кенигсберга стал самой скоротечной за всю войну операцией по взятию крупного промышленного города, порта и узла обороны. Всего за четыре дня с минимальными потерями была разгромлена мощнейшая группировка фашистов и капитулировала первоклассная крепость Германии.
Основанный в 1255 году замок Тевтонского ордена Кенигсберг контролировал восточную часть Померании в самом сердце земель «безбожных» балтов. Отсюда огнем и мечом кенигсбергцы веками несли «свет фаворский» в земли пруссов, ятвягов, земгалов, ливов, жмуди. Тогда же германский император Фридрих Барбаросса выдвинул концепцию Drang nach Osten (натиск на восток) — захват Первым рейхом «жизненного пространства», славянских и балтийских земель.
Становление военной машины Пруссии было точно охарактеризовано французом Оноре де Мирабо, который заметил, что «национальной профессией Пруссии является война». В самом королевстве добавляли: «Пруссия — это не государство, у которого есть армия, а армия, у которой есть государство».
Из-за прусской военной парты вышли германские кумиры Первой мировой войны фельдмаршалы Альфред фон Шлиффен, Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф. Их идеями напитывался вермахт. В этом сердце всегда бился милитаристский пульс Германии, толкавший ее на бесчисленные военные авантюры.
Неприступная «ночная перина»
С 1874 года вокруг города заложили целый оборонительный пояс из 15 выдвинутых вперед фортов. Теперь устье Прегеля на правом берегу прикрывал мощный бастион у поместья Хольштайн, на левом — Фридрихсбург. Внешний периметр оборонительных сооружений вырос до 53 километров. Каждый форт имел основную подземную казарму с земляным накатом толщиной три-четыре метра, окруженную рвом и подъемным мостом с входным устройством. Артиллерийская позиция форта находилась над казармой.
В Кенигсберге эти 15 фортов называли «ночной периной» города, охранявшей его покой.
Осады крепости ожидали и в 1914 году, но тогда вторгшиеся в Восточную Пруссию две русские армии были поочередно разгромлены в ходе сражения у Танненберга (192 километра до Кенигсберга) и Мазурских озер.
В августе 1944-го после завершения операции «Багратион», когда советские войска вышли на государственную границу, стало ясно, что на этот раз штурма не избежать.
Передний край обороны гитлеровцев шел по линии старых фортов эпохи Бисмарка впереди кольцевого шоссе (шесть-восемь километров от центра). В этих маленьких крепостях размером 180 на 360 метров обустраивался гарнизон до 300 солдат. Расположены они были на расстоянии двух-четырех километр друг от друга, между ними размещались противотанковые сооружения, закопанные танки (в том числе малоподвижные на поле боя «Королевские тигры»).
Следующая линия представляла собой оборонительные укрепления на городских окраинах из баррикад, минных полей, ДОТов, завалов. В городской черте для организации сопротивления предназначались укрепления для одиночной и групповой обороны домов, подвалов и т. д. В том числе пресловутые «горшки Коха» (по имени прусского гауляйтера Эриха Коха) — бетонные трубы в рост человека диаметром 80 сантиметров для двоих пулеметчиков. Они закапывались в землю, закрывались крышкой и становились настоящей «мышеловкой» для обороняющихся. Красная армия отказалась от таких одиночных «щелей» еще в 1942 году.
Командующий войсками Кенигсберга генерал пехоты Отто Ляш мобилизовал на строительство оборонительных сооружений и личного бункера в районе королевского дворца почти все мужское население города.
В городских столярных мастерских наладили выпуск деревянных мин нажимного действия (до семи-восьми тысяч штук в день). Нужную для этого взрывчатку добывали из торпед и морских мин со складов в Пайзе и Пиллау. К апрелю было установлено порядка ста тысяч мин.
Гарнизон Кенигсберга включал в себя четыре пехотные дивизии, ряд отдельных полков, крепостные части, охранные подразделения, отряды фольксштурмовцев — всего порядка 130 тыс. солдат, почти четыре тысячи орудий и минометов, более сотни танков и штурмовых орудий. На аэродромах Земландского полуострова базировались 170 самолетов. По распоряжению коменданта крепости был построен аэродром прямо в городе.
Со стороны залива Фришес-Хафф Кенигсберг прикрывала крепость-порт Пиллау. Получив статус порта ВМФ лишь в 1921 году, в отличие от Киля или Данцига, она не являлась ключевой базой кригсмарине. Да и активных боевых действий на Балтике в связи с изоляцией советского Балтфлота в Финском заливе не велось. Тем не менее в Пиллау располагались четыре тренировочные флотилии подводных лодок (19, 20, 21 и 26-я). С моря его прикрывала береговая батарея «Гроссер Курфюрст» с четырьмя 280-миллиметровыми пушками. Здесь базировался 55-й армейский корпус (четыре дивизии) генерал-лейтенанта Курта Хиля.
Выбить «ночную перину» Кенигсберга и Пиллау предстояло войскам 3-го Белорусского фронта маршала Александра Василевского (сменил погибшего в феврале 45-го генерала армии Ивана Черняховского).
Стратегическая инициатива
Летне-осенняя наступательная кампания Красной армии 1944 года завершилась рядом сокрушительных поражений вермахта и выходом советских войск в Европу. Особенностями этой кампании впервые стал решительный перевес РККА в стратегическом искусстве и техническом оснащении. И как результат — разгром целых группировок врага и значительное превышение потерь обороняющихся перед наступающими. Ровно так, как тактическое и техническое превосходство вермахта в 1941–1942 годах позволяло немцам наступать, нанося Красной армии колоссальные потери.
В ходе операции «Багратион» по освобождению Белоруссии перевес в орудиях и минометах был более чем трехкратный (33 тыс. советских войск и 9500 у вермахта), по танкам — более чем шестикратный (5800 против 900), по боевым самолетам — четырехкратный (5330 против 1350). Командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии Константин Рокоссовский стратегически переиграл командование группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Эрнст Буш), которое неправильно определило направление главного удара (ожидали удара на север, в Прибалтику, поэтому именно там сосредоточили крупные резервы).
В итоге ударами на Минск и Вильнюс немецкая группировка была рассечена, изолирована в городах (Витебск, Бобруйск, Орша, Могилев). Советские войска вышли в Польшу, а предназначенные для немецкой группы армий «Центр» резервы остались отрезанными в Прибалтике.
В ходе начавшейся 13 января 1945 года операции в Восточной Пруссии Рокоссовский разрезающим ударом от Вислы пошел на север и вышел к Балтике в районе прусского Эльбинга. Черняховский от Тильзита и Каунаса бросил в атаку 3-ю танковую, 28-ю и 5-ю общевойсковые армии. Совокупные усилия двух фронтов к концу января сплющили и прижали к заливу Фришес-Хафф и Кенигсбергу 3-ю танковую и 4-ю армии вермахта. Немцы едва успели эвакуировать из своего мемориала под Танненбергом саркофаги фельдмаршала Пауля Гинденбурга и его родителей.
К операциям в Восточной Пруссии после капитуляции Финляндии наконец смог активно подключиться и Балтийский флот, ранее, по сути, выполнявший роль плавучих батарей в оборонительных боях под Ленинградом. Именно по выходе из Пиллау 10 февраля 1945 года советской подлодкой С-13 легендарного капитана 3-го ранга Александра Маринеско был потоплен вооруженный океанский теплоход «Генерал Штойбен» более чем с четырьмя тысячами военными и беженцами на борту (3608 погибли). Десятью днями ранее уже у Данцига он пустил ко дну другой лайнер — «Вильгельм Густлофф» почти с десятью тысячами военных и гражданских пассажиров.
Всего перед апрельским штурмом у Кенигсберга были сосредоточены силы пяти общевойсковых армий (2-я гвардейская, 5, 39 и 43-я армии были в первом эшелоне, 11-я гвардейская — во втором). По разным данным, их личный состав насчитывал от 106,6 тыс. до 137 тыс. человек (вермахт, повторим, располагал 130 тыс. солдат). В составе фронта числились 5200 орудий и минометов, 538 танков и САУ. По артиллерии у РККА был двукратный перевес над вермахтом, по авиации — 15-кратный.
«Утюг Василевского»
Стратегия Василевского под Кенигсбергом состояла в том, чтобы не атаковать хорошо укрепленные бастионы в лоб, а обрушить на врага сокрушительный удар всей фронтовой артиллерии и авиации, взломать некогда грозные казематы XIX века современными тяжелыми гаубицами, деморализовать противника «огненным валом». А затем двумя сходящимися ударами с севера и юга рассечь обескровленный гарнизон Кенигсберга. В отличие от многих других полководцев маршал зря класть тысячи жизней по принципу «любой ценой» не любил и не хотел. Василевский предпочитал полагаться на артиллерию — «бога войны».
«Ставка предоставила фронту дополнительные, наиболее мощные средства подавления из Резерва Верховного Главнокомандования, — вспоминал Василевский. — К началу штурма фронт имел 5000 орудий и минометов, 47% из них составляли орудия тяжелые, затем большой и особой мощности — калибром от 203 до 305 мм. Для обстрела наиболее важных целей, а также для того, чтобы не дать противнику эвакуировать войска и технику по Кенигсбергскому морскому каналу, предназначались 5 морских железнодорожных батарей (11— 130-мм и 4 — 180-мм орудия, последние — с дальностью стрельбы до 34 км). Наступавшим на город наземным войскам помогали выделенные в подчинение командирам стрелковых дивизий орудия крупных калибров (152- и 203-мм) и 160-мм минометы. Для разрушения особо прочных зданий, построек и инженерных сооружений создавались корпусные и дивизионные группы, которым была придана особой мощности реактивная артиллерия. Штурмовые войсковые группы также до предела насыщались артиллерией: у них имелось до 70% дивизионной артиллерии, а в ряде случаев и тяжелые орудия».
Начальник артиллерии Земландской группы войск генерал-полковник Николай Хлебников рассказывал о специальной подготовке орудий особой мощности (280– 305 мм), которой для гарантированного поражения целей требовалось попасть в объект под углом, близким к 90 градусам: «Под Кенигсбергом мы были вынуждены придвинуть эту артиллерию близко к переднему краю. Огневые позиции оборудовались часто на открытой местности по ночам. Орудия ставились в очень глубокие окопы, тщательно маскировались, чтобы противник не обнаружил их заранее. Это была чрезвычайно трудоемкая работа, но артиллеристы, помня старую поговорку о том, что “пот артиллериста сберегает кровь пехоты”, справились со всеми задачами и своевременно вывели свои грозные орудия на огневые позиции. К позициям тяжелой артиллерии были проложены тщательно замаскированные узкоколейные железнодорожные пути. По ним подвозились снаряды, заряды, различные принадлежности и механизмы. Все это — громоздкое, тяжеловесное. Один снаряд для 305-мм орудия весит более 400 килограммов, в ствол он загоняется особым механизмом. Солдаты, обслуживающие такие орудия, подбирались рослые, сильные — настоящие богатыри».
Расчет пушкарей строился на том, что практическое разрушение форта «кенигсбергского типа» с тремя главными объектами (основное сооружение, тыловые ворота и капонир) требует не менее 250– 300 снарядов. Орудие особой мощности (280- или 305-миллиметрового образца аж 1915 года) может произвести восемь выстрелов в час, а за десять часов светлого времени — 80 выстрелов. Таким образом, одной серьезной гаубице потребуется минимум три дня на превращение форта в груду битого кирпича.
Василевский срок артподготовки утвердил, добавив еще три часа на обстрел в день штурма 6 апреля.
С начала месяца «утюг Василевского» старательно выглаживал оба берега Прегеля. Между фортом Шарлоттенбург и озером Филиппа после разрушения бункеров в обороне немцев уже зияла внушительная дыра. Но это были еще цветочки, весенние ягодки подоспели как раз в день штурма, когда установилась прекрасная ясная погода для действия авиации маршала Новикова. 516 тяжелых бомбардировщиков дальней авиации днем с небольшой высоты вывалили на оставшиеся линии обороны 1600 тонн бомб.
Комендант Ляш вспоминал: «Шестого апреля русские войска начали генеральное наступление такой мощи, какой мне не доводилось испытывать, несмотря на богатый опыт на востоке и на западе. Около тридцати дивизий и два воздушных флота в течение нескольких дней беспрерывно засыпали крепость снарядами из орудий всех калибров и “сталинских органов”. Волна за волной появлялись бомбардировщики противника, сбрасывая свой смертоносный груз на горящий, превратившийся в груды развалин город. Наша крепостная артиллерия, слабая и бедная снарядами, не могла ничего противопоставить этому огню, и ни один немецкий истребитель не показывался в небе. Зенитные батареи были бессильны против тучи вражеских самолетов, и к тому же им приходилось с трудом обороняться от танков противника. Все средства связи были сразу же уничтожены, и лишь пешие связные пробирались на ощупь сквозь груды развалин к своим командным пунктам или позициям. Под градом снарядов солдаты и жители города забились в подвалы домов, скопившись там в страшной тесноте».
11-я гвардейская армия генераллейтенанта Кузьмы Галицкого ударила с юга, разрушив более 20 опорных пунктов ошеломленного артподготовкой противника и разрезав оборону до морского порта. С севера внешний оборонительный обвод взламывала 43-я армия генераллейтенанта Афанасия Белобородова. 39-я армия генерал-лейтенанта Ивана Людникова концентрированным ударом с севера на юг отрубила связь гарнизона с Земландской группировкой в Пиллау и перерезала железную дорогу в порт.
Брошенная из резерва затыкать брешь в районе Шарлоттенбурга немецкая 5-я танковая дивизия была срочно отозвана уже на Юдиттен. В итоге танки застряли в завалах и были уничтожены поодиночке.
Дыры в оборонительных порядках бросали затыкать подразделения слабо подготовленных фольксштурма и гитлерюгенда. Как возле главного железнодорожного моста через Прегель у станции Холлендер-Баум (ныне здание Калининградской таможни), где наступающие войска 11-й армии просто смели в реку наспех набранных ополченцев.
Штурмовые отряды 43-й армии подтягивали с собой тяжелые орудия. 152-миллиметровые гаубицы-пушки и 203-миллиметровые гаубицы выкатывали на открытые позиции и с дистанции в несколько сотен метров разбивали опорные пункты противника бетонобойными снарядами. А когда и это не срабатывало, на помощь приходил сталинградский опыт.
Командир саперного взвода 175-го отдельного саперного батальона 43-й армии лейтенант Иван Сидоров из обезвреженных трофейных мин и советской взрывчатки соорудил два мощных заряда и заложил их в стену форта № 5 «Король Фридрих Вильгельм III». Взрывом были обрушены перекрытия, погребя под собой 76 немцев, еще 143 сдались в плен. «Метод Сидорова» тут же разошелся по всей «ночной перине» Кенигсберга.
Развязка
На третий день штурма наступающие войска столь близко подошли друг к другу, что опасно стало использовать артиллерию: оборонительные редуты штурмовые группы брали уже со стрелковым оружием и огнеметами. Укрепленные узлы не атаковали, вызывали танки или саперов. Просачивались через слабые места обороны и лишали целостности всю систему немецкого сопротивления. Согласно «Журналу боевых действий войск 3-го Белорусского фронта за апрель 1945 года», в штурме Кенигсберга приняло участие 106,6 тыс. солдат, при этом численность непосредственно штурмовых групп из стрелковых рот составила 24,5 тыс.
Неудачная попытка прорыва гарнизона на запад ночью 8 апреля привела лишь к еще большим жертвам, особенно среди гражданского населения, пытавшегося выбраться в Пиллау. «Утюг Василевского» методично заравнивал оборонительные складки фон Ляша: к концу этого дня было занято 300 кварталов старого Кенигсберга.
Ляш окончательно потерял управление разрозненными очагами сопротивления, не представляя себе оперативную обстановку. Из Берлина же поступали лишь грозные приказы держаться и оптимистичные призывы к самопожертвованию.
После совещания с офицерами штаба и командирами дивизий комендант гарнизона принял решение принять советские условия капитуляции.
Десятого апреля в 10:45 над фортом «Дона» был поднят красный флаг.
Общее число погибших советских солдат, по подсчетам руководителя Балтийского информационно-аналитического центра Российского института стратегических исследований Геннадия Кретинина, ссылающегося на данные центрального архива Минобороны России, составило 3700, еще 14 тыс. было ранено. Вермахт потерял только убитыми 42 тыс. солдат.
В городе и пригородах советскими войсками было захвачено около 92 тыс. пленных (в том числе 1800 офицеров и генералов), свыше 3500 орудий и минометов, около 130 самолетов и 90 танков, множество автомобилей, тягачей и тракторов, большое количество различных складов со всевозможным имуществом.
Для захвата столь мощной современной крепости с такой многочисленной группировкой защитников потери штурмующих можно назвать минимальными при рекордном четырехдневном сроке наступления (Пиллау взяли только спустя две недели). Сказались точный расчет планирования операции и концентрация огневой мощи на направлениях главного удара.
Взятие Кенигсберга открыло Красной армии дорогу на Берлин. Операция по штурму цитадели Третьего рейха началась уже 16 апреля.
Один из пленных командиров полка вермахта впоследствии вспоминал: «После пленения нас провели, скорее всего намеренно, через русские позиции. Моему удивлению не было предела. Такого сосредоточения артиллерии мне еще не приходилось видеть. Одно орудие рядом с другим, батарея за батареей всевозможных калибров. Масса боеприпасов. Танки стоят бок о бок, один “сталинский орган” рядом с другим. Большая часть этого оружия даже не была в деле. По шоссе и проселочным дорогам в направлении Кенигсберга непрерывно тянулись маршевые колонны всех родов войск. На каждом дорожном перекрестке, на каждой развилке стояли регулировщицы, отлично управлявшие движением техники и наших колонн. Куда бы мы ни приходили — везде русские солдаты. Даже если бы нам удалось бежать из Кенигсберга, мы не прошли бы и километра, не натолкнувшись на русских. Дальнейший мой путь в плен пролегал через всю Восточную Пруссию. Сотни километров — и всюду та же картина».
В самом Кенигсберге из 370 тыс. довоенных жителей города осталось только 20 тыс. Впоследствии их всех депортировали в Восточную Германию.
Для апологетов пресловутых «двух миллионов изнасилованных немок» рассказал боец 328-го отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности Михаил Егоров: «Был случай. Зашли в один дом, а в подвале — женщина с маленькой девочкой. Встречает нас со страшным искаженным лицом, буквально звериный лик. Один из наших немного говорил по-немецки, и он перевел ее слова, что мы звери, а не люди. Мы же дали девочке сухариков, стали объяснять, что мирных не трогаем. И — представляете… я никогда не забуду… эта женщина вдруг встала на колени и стала целовать наши сапоги. И плакать. Мы ее подняли и спокойно ушли. Скажу за свой дивизион, а я комсоргом был и знал о многом в части: ни одного случая не было, чтобы наши бойцы обидели немецкое население».
В июне 1945 года была учреждена медаль «За взятие Кенигсберга». Единственная за взятие крепости, остальные были за взятие (в случае государства — сателлита Германии) или освобождение (в случае государства-союзника) столиц.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl