«Фестиваль Рифкина»: трудно быть Вуди Алленом
В своем пятидесятом фильме 85-летний режиссер предается ностальгии и преодолевает страх смерти
Вуди Аллен начинил «Фестиваль Рифкина» хрестоматийными киноцитатами. В одной из них главный герой играет в шахматы со Смертью — аллюзия на сцену из фильма Ингмара Бергмана «Седьмая печать». Макс фон Сюдов, воплотивший этот образ в фильме Бергмана, мог бы появиться и в фильме Аллена — во всяком случае, на момент съемок он был жив. Но в образе Смерти в работе Вуди Аллена мы видим другого именитого европейского актера — Кристофа Вальца. В его исполнении Смерть на редкость дружелюбна и доброжелательна; она даже дает совет главному герою, как отдалить новую — уже роковую — встречу с ней: «…Есть побольше фруктов и овощей». Совет адресован киноведу, которого зовут Мортом: имена соперников в шахматной игре на редкость созвучны. Либо Аллена в последнее время настолько занимают мысли о смерти, что это начинает отражаться на именах его персонажей, либо он намеренно вывел в главном герое одну из сущностей смерти, на этот раз представшей в образе безобидного киноведа.
Возможно, это всего лишь самоощущение режиссера, являющего собой наиболее цельный в истории мирового кинематографа тип художника, которому интересен разговор о себе: только из собственной жизни он в состоянии черпать вдохновляющие его идеи. В отличие от Педро Альмодовара, идущего тем же путем и открыто его декларирующего, Вуди Аллен еще и сам стал героем своих фильмов. Когда видим на экране образ, созданный Вуди Алленом (он нисколько не меняется из фильма в фильм, разве что становится старше), мы понимаем: это сам Аллен, со всеми страхами и комплексами, ставшими для него неиссякаемым источником шуток и комических ситуаций. Он появляется на экране под другим именем — но это лишь дань условности, которая до сих пор была принята в кинематографе и день ото дня становится все более призрачной. Время, когда имена персонажей и имена играющих их актеров будут совпадать все чаще, уже наступило.
И когда в главной роли в фильме появляется другой актер, те, кто успел посмотреть десяток-другой фильмов Вуди Аллена, без труда догадаются, что и в этом случае имеют дело с ним самим. Для этого не обязательно даже внешнее сходство — его нет, например, у Колина Ферта, сыгравшего главную роль в «Магии лунного света» (2014), и у Кеннета Брана из «Знаменитости» (1998). Все равно их персонажи — это Вуди Аллен, и никто другой. У его аватара в «Фестивале Рифкина» Уоллеса Шоуна внешнее сходство если и есть, то очень приблизительное. Его Морт Рифкин — маленький, невзрачный интеллектуал с ненаписанным великим романом: идефикс почти всех персонажей Вуди Аллена, для кого многостраничные романы Достоевского — основополагающий миф об окружающем мире и населяющих его людях наряду с Библией и пьесами Чехова. Ему недостает только одного — обаяния, которым так щедро наделен сам Аллен и которое ему удается передавать своим экранным образам.
Уоллес Шоун, вышедший на замену Вуди Аллену, выглядит едва ли не самым слабым звеном в фильме. Еще слабее смотрится разве что Джина Гершон, играющая жену Морта Рифкина, но у нее все-таки не так много экранного времени. Европейские актеры, прежде всего Елена Анайя, оказались в «Фестивале Рифкина» притягательнее американских, и это показывает нам: у себя на родине Аллен до сих пор находится «под санкциями» и уже не слишком свободен в выборе актеров. Актерам, получившим от него приглашение, приходится просчитывать, как скажется на их карьере эта роль после всех обвинений, выдвинутых против режиссера. Актерам «Дождливого дня в Нью-Йорке» Ребекке Холл, Тимоти Шаломэ и Селен Гомес, чтобы отмыться от «токсичных» съемок, пришлось отдать полученные гонорары в пользу движения Time’s Up, борющегося против сексуальных домогательств и дискриминации женщин. Шоун и Гершон решились пренебречь этими обстоятельствами. Или им просто нечего терять.
Аллен отправляет своего героя на кинофестиваль в Сан-Себастьян, который для него всего лишь повод предпринять путешествие в собственные воспоминания, а они связаны прежде всего с кинофильмами. Аллен может себе позволить не просто начать фильм титрами с именами создателей, идущими на черном фоне (что уже заставляет нас переместиться в прошлое), но к месту и не к месту цитировать свои любимые картины. Словно ему нравится не только смотреть их, но и попытаться оказаться внутри — и персонажем, и режиссером: Годаром, Трюффо, Феллини, Бергманом, Бунюэлем. Аллен непринужденно вплетает переснятые им фрагменты этих фильмов в любовную интригу, тоже узнаваемую, но не становящуюся от этого менее занимательной. Мало того что главный герой женат на эффектной брюнетке, которую ему когда-то удалось обольстить своим умом и которая уже успела в нем разочароваться, — он попадает в чувственный плен к очаровательному доктору, в свою очередь не слишком счастливой в браке, и начинает вместо киносеансов ходить к ней на приемы.
Аллен создает фильм без напряжения. Он повторяется в шутках и конструирует сюжет по опробованным лекалам. Не ищет актеров, которые идеальным образом воплотили бы на экране задуманное им, а берет тех, кто соглашается с ним работать, и предлагает им быть на экране самими собой. Не пытается в точности, до деталей, воспроизвести сцены из любимых им фильмов и вложить в них особенный смысл. Он словно поворачивает созданный им самим калейдоскоп, в который вместо разноцветных стекляшек насыпаны персонажи, шутки и ходы сюжета. Аллен поворачивает его и получает тех же персонажей, но в новом сочетании, а эпизоды выстраиваются в иную последовательность, и получается сценарий нового фильма. Эта легкость конструирования сюжета не мешает бесконечно его интерпретировать. Смысл возникает сам собой. Почти каждый может обнаружить себя в этом маленьком, лысоватом очкарике, мучающемся от того, что не может ни в чем найти смысл жизни.
Поиск смысла жизни — базовый сюжет фильмов Аллена, на фоне которого развиваются взаимоотношения мужчины и женщины. Он и она встречаются, женятся, потом начинают утрачивать интерес друг к другу и ищут новый объект желания. Кажется, что Аллен почти подобрался к пониманию того, как устроен механизм, движущий мироздание, почему люди то неумолимо притягиваются друг к другу, то со всей страстью друг от друга отталкиваются. Но каждый раз он вынужден признавать: тайна так и осталась для него тайной. Таинственность, которой окружена и человеческая жизнь, и отношения между мужчиной и женщиной, — неотъемлемая часть его фильмов. Все может быть запутанно, как у героев «Фестиваля Рифкина»: казалось бы, они близки другу другу, но как же на самом деле они далеки — настолько, что это расстояние им не суждено преодолеть. Но даже то, что между ними было (встреча в кафе, поездка на автомобиле), — маленькое, но все же чудо, заставляющее этот мир вращаться вокруг своей оси.
Вуди Аллен — вечный житель Манхэттена, городской невротик, когдато пришедший на смену маленькому смешному человеку Чарли Чаплина. Он, продолжающий снимать фильмы на девятом десятке, несмотря на все обстоятельства, как благоприятные, так и неблагоприятные, сам по себе чудо. Тайна мироздания заключена и в самом Вуди Аллене: она в том, что им движет, что заставляет его снимать фильм за фильмом и, главное, в том, почему они продолжают нам нравиться, независимо от того, сам Аллен в них играет или предпочитает остаться в режиссерском кресле, отправляя на съемочную площадку свой аватар. Почему он может позволить себе снимать кино, не прикладывая усилий к тому, чтобы получился непременно шедевр, и все равно у него получается. Или не получается, и тогда он просто начинает новый фильм. Аллен снял их так много, что трудно какой-то назвать великим, но если говорить обо всех пятидесяти, то ими он действительно сотворил нечто такое, что едва ли кому-то удастся превзойти.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl