Что сделал бы Столыпин
Развитие Сибири и Дальнего Востока снова на повестке дня. Что можно сделать сегодня, чтобы вдохнуть новую жизнь в этот макрорегион?
В условиях «ядерных» санкций против России развитие Сибири и Дальнего Востока превращается в жизненную необходимость. «Наша общая задача — использовать все вызовы во благо нашей страны и наших граждан, быстро переориентировать нашу промышленность на занятие новых ниш и новых рынков, создать четкий задел будущего развития», — объявила в своем выступлении на Красноярском экономическом форуме заместитель председателя правительства, куратор СФО Виктория Абрамченко. Она, как и многие другие, уверена, что Сибирь станет новым флагманом развития экономики России. Звучат даже предложения о переносе столицы или хотя бы части ее полномочий в один из сибирских городов.
Действительно, вся логика международных и внутренних экономических отношений заставляет нас переориентироваться с запада на восток, и развитие восточной части России является ключом для этого. Весь вопрос в том, как обеспечить эффективное развитие Сибири (в особенности Восточной) и Дальнего Востока. Начало освоению Сибири было положено еще во времена Великого княжества Московского, в дальнейшем развитием этих регионов занималась Российская империя, а позже СССР; многое делается и в современной России. Однако прилагаемых сейчас усилий недостаточно. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке сегодня проживает 14,2 млн человек — на 2,9 млн (17%) меньше, чем зафиксировала последняя советская перепись населения 1989 года.
Неудивительно, что ряд чиновников и бизнесменов предлагают новые способы активного освоения этого макрорегиона. Так, летом 2021 года министр обороны России и глава Русского географического общества Сергей Шойгу заявил о необходимости построить в Сибири три-пять научно-промышленных центров с населением от 300 тыс. до миллиона человек — такие города должны стать «новыми полюсами притяжения как для населения всей России, так и наших многочисленных соотечественников в странах СНГ и дальнем зарубежье» (подробнее см. «Здесь будет город заложён», «Эксперт» № 39 за 2021 год). А основатель компаний En+ Group и «Русал» Олег Дерипаска в ходе недавнего Красноярского форума и вовсе предложил перенести столицу страны в Новосибирск или Красноярск — поближе к Азии. «Я уверен и до этого был, что интересы России в будущем лежат в Азии. У нас здесь рядом экономика — 18 триллионов долларов в этом году только в Китае. Если вы прибросите все остальные цифры, это гораздо больше Европы, с другим динамизмом», — сказал предприниматель.
Противник справа, противник слева
В этом контексте нельзя не вспомнить об одном из самых выдающихся государственных деятелей российской истории Петре Аркадьевиче Столыпине и о его реформах. Фактически Столыпин предлагал свод новых правил, отчасти непонятных широким кругам по своему замыслу, однако объединенных общей идеей перекройки общественной ткани: на смену устоявшейся, создаваемой веками системе жесткой иерархии и строго ограниченных возможностей для каждой из общественных прослоек должна прийти система активных, свободных и предприимчивых индивидов и сообществ, способных творить свое благосостояние и все вытекающие из него общественные преимущества без разрешения государственных «контролеров» и без устаревших, архаичных форм социального взаимодействия (например, общины).
Недаром экономические проекты Столыпина должны были дополняться и широкой реформой местного самоуправления, с передачей механизмов общественного управления на местный уровень. Это должно было пробудить активность людей, их веру в свои возможности и готовность сообща менять свою жизнь. По сути, Столыпин был первым, кто поставил вопрос создания и наращивания в России среднего класса — как свободной движущей силы сначала экономических, а потом и общественных трансформаций.
Вероятно, правы те, кто считает, что масштабный проект Столыпина вызывал опасения в высших политических кругах — они не могли не понимать, что за экономическими успехами нарастающего среднего класса последуют и политические устремления, и противостоять им с целью удержания устраивающего многих статус-кво будет крайне затруднительно. Пугал столыпинский проект и левых: достижение заявленных ими целей путем реализации прагматичных последовательных эволюционных шагов «правыми» столыпинскими методами, кому-то, возможно, казавшимися недостаточно «революционными», устраняло саму необходимость левых для общества.
По сути, при реализации своих реформ Столыпин оказался зажат между двух флангов. Что интересно, после провала политики военного коммунизма самим левым пришлось опереться на предпринимательство (нэп) и фактически на те заделы, которые создали именно реформы Столыпина в виде класса активных самостоятельных хозяйственников — крестьян и зарождающегося слоя малых производственников.
Неоспоримые успехи
В этих сложных условиях Столыпин многое успел. По данным Института экономики роста им. Столыпина П. А., в 1906–1912 годах производство и импорт сельскохозяйственных машин выросли на 342%, экспорт зерна с 1905 по 1913 год увеличился на 133%, продукции животноводства — на 124%, объем разрабатываемых земель в Сибири — на 80% в 1912 году, оборот народных кредитных учреждений в 1905–1912 годах вырос со 112,5 млн до 580,3 млн рублей, то есть более чем в пять раз.
Вот еще впечатляющие цифры по макроэкономике: в 1908–1913 годах промышленное производство возросло на 54%, в 1908–1913-м общее количество рабочих увеличилось на 31%, с 1906-го по 1912-й вдвое возросло потребление металла. Начиная с 1910 года бюджет России стал профицитным, в 1910–1913 годах доходная и расходная его части увеличились на 41%, вместе с ростом экономики росли доходы населения — например, доходы сельского населения выросли до 33 рублей в 1913 году с 22 в 1890-м, зарплата квалифицированного рабочего составляла 720 рублей в год — примерно как годовое содержание среднего аристократа.
Одной из важнейших составных частей столыпинских реформ было развитие Сибири и Дальнего Востока. Некоторые результаты его усилий в этом направлении мы ощущаем до сих пор: население Сибири после реализации столыпинской аграрной реформы увеличилось на 153%, именно столыпинские реформы помогли России закрепиться в Сибири и впоследствии осуществить масштабный проект по освоению ее ресурсов.
В целом современная оценка мер Столыпина по развитию Сибири и Дальнего Востока и их итоговых результатов позитивная. Как рассказывает доцент кафедры истории России с древнейших времен до XX века Санкт-Петербургского университета Денис Янченко, программа крестьянской и рабочей колонизации двух обширных регионов разрабатывалась долго и была тесно связана с созданием и модернизацией транспортной инфраструктуры, планированием промышленности. На Дальний Восток в результате обширной переселенческой программы было переселено около миллиона человек, этот процесс фактически не прекращался до Первой мировой войны.
Напомним, что после отмены крепостного права в России возник большой дефицит земли в центральной и южной частях страны, при этом из-за недостаточного уровня развития промышленности вся эта масса безземельных крестьян не могла, а частично и не хотела искать работу в городах, как это произошло в Европе. В результате началось стихийное переселение в Сибирь и на Дальний Восток. «Стали возникать правовые вопросы при разрешении между ними споров, а также вопросы налогообложения, кроме того, стояла еще одна задача — увеличить поток крестьян из густонаселенных регионов в Сибирь и Дальний Восток, — рассказывает директор научно-образовательного центра проблем модернизации экономических и политических систем Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС Вилен Вардапетян. — В связи с этим в 1906–1913 годах и был принят ряд земельных законов под руководством председателя правительства Петра Аркадьевича Столыпина».
Наиболее важное значение для развития Сибири, подчеркивает Вилен Вардапетян, имели принятые в 1906 году нормативные правовые акты, закреплявшие право частной собственности крестьян на стихийно заселенные земельные участки, передачу свободных земель под переселение в ряде округов Сибири, инфраструктурное обеспечение заселяемых земель со стороны государства, а также целый ряд финансовых мер поддержки переселенцев. В результате столыпинской аграрной реформы в 1906–1914 годах в Сибирь переселилось более 3,6 млн человек, что дало мощный импульс для бурного развития сельского хозяйства в Сибири и на Дальнем Востоке.
Столыпинская аграрная реформа была частью, пусть и основной, целого комплекса реформ. Практическая реализация реформы началась с указа от 9 (22) ноября 1906 года. В этом указе устанавливался порядок выхода из крестьянской общины и закрепления в частную собственность надельной земли. При этом устанавливалось ограничение: эту землю можно было продавать только крестьянам (или их обществам), что гарантировало сохранение ее сельхозназначения. Кроме того, землю можно было отдавать в залог в Крестьянский поземельный банк, например для получения долгосрочного кредита на покупку дополнительной земли у помещиков. Этот банк с 1908 по 1915 год продал крестьянам впечатляющие 3,5 млн десятин земли, причем 85,9% — в частную собственность. Впрочем, были и обвинения, что банк закупает землю у помещиков по завешенным ценам.
При этом около миллиона собственников продали свежезакрепленную землю. Четверть из этого числа купили на вырученные деньги другие участки. Многие из продавших землю переселялись в Сибирь.
В том же 1906 году Столыпин передал Переселенческое управление МВД в Главное управление землеустройства и земледелия, основной задачей которого было выполнение реформ.
При Столыпине Переселенческое управление открывало и комплектовало переселенческие больницы и медпункты, землемерные училища, сельскохозяйственные курсы, техническое железнодорожное училище, коммерческие училища и многие другие составные части необходимой для полноценного развития инфраструктуры. Было активизировано строительство лесных складов для обеспечения строительным лесом переселенцев в степных районах. Переселенческое управление строило свои и субсидировало частные деревообрабатывающие предприятия. Важно отметить, что часть помощи крестьянам осуществлялась через субсидирование различных программ земств — органов местного самоуправления.
Посчитать общие государственные расходы на аграрную реформу не представляется возможным: единых финансовых документов по ней не существует, а расходы разбросаны по разным уровням и разным министерствам и ведомствам. Но, для примера, в 1911 году в бюджетной росписи содержатся следующие строки: общие меры по развитию и улучшению различных отраслей сельского хозяйства — 2,6 млн рублей, меры непосредственной агрономической помощи в заселяемых районах — 510 тыс. рублей, агрономическая помощь населению в районах землеустройства — 4 млн рублей (не такие большие суммы с учетом того, что все бюджетные расходы в 1911 году составляли около 2,5 млрд рублей).
Если бы у Столыпина были его «двадцать лет покоя», заявленные результаты вполне могли быть достигнуты. Впрочем, его критики говорят, что этих двадцати лет не было и не могло появиться: великие державы Европы готовились к войне, которой невозможно было избежать. «Столыпинская политика прагматично была ориентирована на освоение Дальнего Востока, и действительно, там она оказалось успешной, в особенности в Приамурье, вдоль линии Транссиба и Китайско-Восточной железной дороги. Было много свободной земли, селились рядом с магистралью, но вот ситуация с другими переселенческими центрами (Средней Азией, Закавказьем), да и периферийными областями самого Дальнего Востока оставалась сложной. Например, на Камчатку и Сахалин переселенцы из Европейской России ехали неохотно и часто возвращались обратно», — рассказывает Денис Янченко.
Что бы сделал Столыпин сейчас
При всех различиях в макроэкономической ситуации и уровне технологического и экономического развития некоторые из реформ Столыпина до сих пор актуальны. Можно выделить следующие важные факторы: создание реального местного самоуправления, развитие и увеличение населения Сибири, создание полноценно функционирующего земельного банка. «У нас нет такого количества крестьян для массовой аграрной колонизации востока страны, но и технологически мы находимся на принципиально ином уровне. У нас страна урбанизирована, с развитым городским хозяйством, хотя ряд проблем остаются теми же, например нехватка специалистов, — квалифицированных учителей и врачей, дороговизна жизни на Дальнем Востоке», — отмечает Денис Янченко.
Некоторые параллели вполне можно провести. Например, заведующий лабораторией прогнозирования региональной экономики Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Кирилл Янков сопоставляет бесплатное предоставление земли крестьянам при Столыпине и «дальневосточный гектар» сейчас. «Однако и разница налицо: крестьянам выдавали по 50 десятин, во много раз больше одного гектара, — рассуждает Янков. — И выдавали для ведения сельского хозяйства, а на одном гектаре если оно и будет, то, скорее, для удовольствия хозяев».
Можно сравнивать и другие меры, продолжает ученый: за Уралом не хватает врачей, учителей, других специалистов социальной сферы. Недавно первый заместитель министра здравоохранения Виктор Фисенко предложил внедрение альтернативной службы, когда молодой человек с медицинским образованием, призываемый в армию, может отработать это время в первичном звене здравоохранения на Дальнем Востоке. «Однако при Столыпине врачей призывали в восточные районы страны не вместо армии, а хорошими условиями жизни и труда, — говорит Кирилл Янков. — Знаю это и по устным рассказам, поскольку мой прадед в 1910-е годы работал в Сибири врачом переселенческого пункта».
По мнению исполнительного директора Института экономики роста Антона Свириденко, Столыпин обладал большим набором инструментов: в его руках были финансы, которых вполне хватало на такую программу, как переселение, доступные кредиты промышленности. Крестьянской семье на переселение выделялось сто-двести рублей — это примерно миллион на наши деньги. «Сейчас государство не должно все это делать самостоятельно напрямую, оно должно обеспечивать частному сектору возможность реализовывать программу развития Сибири. Дешевые кредиты частному сектору, земельный банк, инфраструктурные кредиты, субсидирование “северных” надбавок, особое налогообложение и так далее», — перечисляет исполнительный директор Института Столыпина.
По мнению Вилена Вардапетяна, чтобы осовременить столыпинскую реформу и переложить ее на сегодняшние реалии, можно было бы согласовывать специальной экспертной комиссией передачу до 10 тыс. гектаров земли опытным предпринимателям в режиме онлайн сначала во временное пользование, а в случае достижения целевых показателей, представленных в согласованном экспертной комиссией бизнес-плане, и в частную собственность. «Большие участки можно также объединять в кластерные инициативы по сферам деятельности предприятий для более эффективного развития территориальной инфраструктуры. Рядом с кластерными инициативами можно будет в дальнейшем развивать жилищное строительство, строить муниципальные школы, сады, а также развивать дорожную, энергетическую и жилищно-коммунальную инфраструктуру. Если говорить о финансовой составляющей, то наиболее эффективной мерой могло бы стать финансирование успешных проектов, запущенных на территории Дальнего Востока», — рассуждает он.
Есть еще один очень важный момент. Как отмечает Кирилл Янков, создание новых высокооплачиваемых рабочих мест — традиционный путь, однако не менее высокооплачиваемые места есть и в европейской части страны, особенно в Москве, и остается открытым вопрос, зачем ехать на Дальний Восток, если можно в Москву или Петербург. Важнее создавать в восточных районах комфортные условия жизни, а не только рабочие места. «Надо заниматься прежде всего крупными городами в южной, климатически комфортной части Сибири и Дальнего Востока. Те же Москва и Владивосток преобразились за десять лет довольно существенно, а вот Хабаровск или Иркутск — очень незначительно, — рассказывает он. — Расходы на повышение комфортности города с шестисоттысячным населением (а тут не только детские площадки и плитка — здесь и транспортная инфраструктура, и объекты культуры) можно оценить примерно в 200–300 миллиардов рублей. Конечно, браться за все города сразу — неподъемная задача для государства. Но это финансирование можно растянуть на годы, вовлекая граждан в обсуждение будущих преобразований городской среды и создавая у них уверенность в том, что государство всерьез за это взялось и за пять-десять лет найдет финансирование и не бросит город на полпути».
Антон Свириденко напоминает, что программа развития Дальнего Востока уже реализуется, но пока еще не все получилось. По его мнению, нужно провести анализ того, что произошло на Дальнем Востоке, заниматься донастройкой программы и разработкой отдельной программы для Сибири. «Сейчас стимулирование предложения (инвестиции) нельзя не сопровождать стимулированием спроса. Технологии меняются, становятся все менее трудоемкими. Те, кто вовлечен в создание предложения, не могут полностью осуществить спрос на него. Надо искать дополнительные источники спроса. Например, прямые выплаты наименее обеспеченным в виде сертификатов на медицину, образование, жилье и так далее. Уже есть элементы такой программы (материнский капитал, прямые выплаты семьям с детьми), но мы считаем, что надо тратить больше. Десять-пятнадцать процентов от ВВП», — уверен Свириденко.
Главный урок реформ Столыпина для России (причем как реализованных, так и нереализованных) — Россия может развиваться на основе предпринимательской энергии масс, на основе активных людей, готовых бороться за свое будущее и принять ответственность за него. При этом, чтобы это происходило, надо создать институциональные основы и оказывать поддержку. Главное — соблюдать последовательность и приверженность выбранному пути, поддерживать системность реализуемых реформ. Во времена Столыпина именно государство создало условия для роста экономики, предоставляя средства для переселения крестьянам, реальное кредитование промышленным предприятиям, налоговые льготы, сформировав земельный банк, создавая инфраструктуру, совершенствуя банковскую и кредитную сеть (в том числе решая проблемы дешевого кредита), упрощая административные процедуры, — и это сработало. Государство не управляло экономикой, а поддерживало ее развитие.
В недавнем спецдокладе, посвященном развитию Сибири и Дальнего Востока, «Эксперт» подробно описал портрет жителя этих мест. «Мы видим, что формируется более открытый тип русского дальневосточного человека, который уже не с винтовкой и штыком, как в 1930-е годы, а со смартфоном и ноутбуком пытается извлечь пользу из близости к этому тихоокеанскому кольцу развития. И на уровне личных жизненных стратегий этот поворот все более очевиден. Он реализуется вне зависимости от виражей государственной политики», — сказал тогда генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения Валерий Федоров (см. «Критически важная задача — совершить урбанистическую революцию на востоке страны», № 5 за этот год). Это как раз тот тип людей, который сто лет назад не боялся переехать на Дальний Восток из европейской части страны.
Фото: фотохроника ТАСС, репродукция фотохроники ТАСС, Юрий Смитюк/ТАСС
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl