Добро не тонет: как и почему эволюция помогает добрым и наказывает злых
Оказывается, плохие типы проигрывают не только в диснеевских мультфильмах. В реальности они тоже сплошь и рядом уступают пальму эволюционного и социального первенства благородным добрякам.
Мысль о том, что быть добрым — это как-то глупо, в конце концов посещает каждого из нас. Не важно, наблюдаем ли мы в этот момент, как другие с удовольствием едят наши конфеты, или учимся делать почтительное лицо при встрече с сослуживцем, которому уступили когда-то важный проект, потому что плоскостопие его жены не помешало ей от него уйти.
Раньше или позже взрослый мир вырвет из твоих рук плюшевого Чебурашку и покажет суровую правду о том, что на самом деле происходит с добрыми и доверчивыми существами, приехавшими к нам в ящике с апельсинами. Это ведь закон джунглей, не так ли? Побеждает сильнейший?
А вот и нетушки, отвечает хор этологов и социологов. Законы джунглей — штука далеко не столь однозначная. Если бы самый сильный и злобный в самом деле непременно побеждал, то наша природа выглядела бы немножко иначе: любая малиновка обзавелась бы двухметровыми бивнями, десятитонные хомяки набивали бы защечные мешки трупами врагов, а в бабочек была бы вмонтирована система прицельного бомбометания.
Но принципы эволюционной механики работают не на борьбу всех против всех, а на равновесие.
Голуби и ястребы
Существует классическая модель расчета конкурентности животных в рамках одного вида. Она получила не совсем правильное название «Голуби и ястребы». Неправильность заключается в том, что голубь чрезвычайно плохо подходит на роль символа миролюбия: на самом деле это довольно злобное птицеобразное устройство, агрессии к представителям своего вида в нем больше, чем в том же ястребе.
В этой модели рассчитывается выигрышная стратегия при борьбе за пищу, самку или территорию — словом, за некий важный для выживания ресурс. Голубь в этой модели предпочитает не вступать в реальную драку, уклоняясь от схватки и улепетывая с поля боя при встрече с по-настоящему агрессивным противником.
Ястреб, напротив, кидается защищать свои права с азартом хищника и отступает, только получив серьезные раны, либо же погибает. (Распространенная идея, что только человек способен убивать себе подобных, была придумана гражданами, которые, кроме канарейки, ни одного животного в жизни не видели, но даже и за той не удосужились повнимательнее понаблюдать.)
Далее в модели проводится математический расчет того, как будет колебаться состав ястребов и голубей в популяции. Понятно, что один ястреб среди голубей будет чувствовать себя превосходно, но, как только ястребов становится чересчур много, тут происходит триумф голубя, который, избегая драк, успевает преславно размножиться, пока вокруг остывают тушки выяснявших между собой отношения ястребов.
Как ни странно, но в человеческом обществе, которое, казалось бы, устроено так сложно, что простыми схемами тут не отделаешься, принцип модели в целом сохранятся. Это подтверждает известный социологам эффект «овцы среди волков». Например, в компании с агрессивным стилем работы сплошь и рядом на высших позициях оказываются самые миролюбивые, самые неконфликтные граждане, потому что те, кто добывал себе право на место под солнцем зубами и когтями, нанесли друг другу слишком много репутационных ран и имиджевых ущербов в ходе борьбы.
Этим, кстати, объясняется и удивительный, казалось бы, «феномен слабых правителей». На протяжении всей истории не счесть случаев, когда на трон или в президентское кресло попадало совершенно пустоглазое ничто, единственным реальным достоинством которого было то, что оно более-менее устраивало все противоборствующие стороны и не несло в себе угрозы ни одному из воюющих кланов.
(Больше всего в этом плане отличились японцы, у которых тысячу лет императорами и сегунами были почти исключительно младенцы и совсем маленькие дети.)
Так что, выбирая стратегию своего поведения, будь то карьерное, политическое или любое другое поприще, стоит взвесить все риски. Если предположить, что мы понятия не имеем, кого вокруг больше, добрых голубей или хищных ястребов, то мы имеем одинаковые шансы на успех вне зависимости от выбранной роли. Но при этом голубь заведомо не рискует лишиться перьев в хвосте.
Эффективность мягкости: первый пример
Да, агрессоры могут достичь немалых высот в обществе, но все-таки в целом устройство нашего социума и простая логика скорее способствуют успеху людей неконфликтных и добродушных. По крайней мере они чаще экономят свои силы, время и нервы и добиваются успехов меньшими затратами, чем те, кто каждый день идет в жизнь как в бой.
Чтобы не быть голословными, рассмотрим несколько условных примеров.
«Преграда на пути»: Сосед паркует машину так, что тебе приходится слегка отклоняться от маршрута, чтобы войти в подъезд.
Стратегия агрессии: Камнем по лобовому и расписать бока этого корыта аэрозольным баллончиком, чтобы в следующий раз, сволочь, о людях думал!
Позитивные результаты
+ Заслуженно карая злодея, ты выплескиваешь накопившуюся агрессию.
+ Машину больше не оставляют в неудобном для тебя месте.
Негативные результаты
- Соседа ты возненавидишь еще больше, так как будешь подсознательно чувствовать свою вину перед ним.
- Сосед будет разыскивать того, кто это сделал. А потом, возможно, бить.
- Полиция будет разыскивать того, кто это сделал. А потом — суд.
- Твой собственный автомобиль какие-то упыри оприходуют точно так же, потому что у вас во дворе это теперь принято.
Рентабельность агрессии: минусовая
Стратегия добродушия: Не обращать внимания. Это всего лишь пара дополнительных шагов, которые, кстати, никогда не помешают при нашем малоподвижном образе жизни. (Если же транспорт стоит так, что на самом деле серьезно мешает проезду других машин или доставляет значительные неудобства пешеходам, лучше оставить под дворником дружелюбную записку с извинениями и просьбой парковаться в менее проблемном месте).