Зачем инженеру якорь?
К началу XX века портретный жанр сильно изменился и внешне, и внутренне. Появление фотографии упразднило его прямую функцию, предложив обществу более простой и дешёвый способ запечатлеть себя. И теперь художники писали портреты либо по дружбе, либо по дорогому заказу. И именно авторское своеобразие начинает цениться даже больше, чем внешнее сходство. Оказаться на холсте Крамского, Маковского, Репина или Серова становится для аристократии модным и дорогим увлечением.
В 1863 году, посетив традиционную выставку Академии художеств, знаменитый критик Владимир Стасов писал: «По части портретов не сделано ныне никого профессором. Я думаю, это происходит от того, что нельзя никак и до сих пор забыть, как один портретист всю жизнь не писал ни одного лица, а всё время просидел за бобрами, эполетами и кисеями, и не только никого не научил, да и сам едва ли не разучился. Но, кроме того, нет собственно никакого резону делать профессором по этой части — после фотографии не стоит. Кто спросит нынче свой портрет масляными красками? Купец, генерал, чувствительная дама? Но с ними разделаться нетрудно: первому была бы только хорошо видна медаль под бородой, второму — напиши только султан, поцветистее шитый воротник, помолодцеватее разбитную позу; последнюю представь только ангелом задумчивости и грации, хотя бы её томная фигура улеглась в виде треугольника, как на одном из портретов нынешней выставки, где голова служит вершиною, а кринолин основанием; пусть все это сделано, и тогда все довольны, никакого профессора не надо».
Для категоричного мнения Стасова имелись веские основания. Агония салонного портрета в середине XIX века была очевидной. Время открывало новый этап в истории портретного искусства, и живописцы эполет, бобров и опахал уже не отвечали действительности пореформенной России. Главный принцип обновления сформулировал тот же Стасов: «Портретист, который не желает более выражать в портрете характер, историю личности, — что это за портретист, что это за художник, куда он годится? Не хуже ли последней самой ничтожной фотографии будут его произведения?»
